Его товарищи твердо знали: попадись он в лапы врага, никакие пытки в фашистском застенке не вырвут у него тайны его службы.
«И ДЫМ ОТЕЧЕСТВА...»
В дождливое утро начала июня Ян Карлович Берзин вернулся в Москву. На вокзале его никто не ждал. Странно. А впрочем, нет. Ведь он не телеграфировал о своем приезде.
Квартира в доме на набережной была пуста. Сын Андрей жил у маршала Блюхера в Хабаровске. Послал сыну телеграмму: «Приезжай. Папа».
На Родине Берзина ждала высшая награда — орден, запечатлевший дорогие черты Ильича: «За выполнение правительственного задания...» Еще одна большая радость: приказом наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова корпусной комиссар Берзин назначался начальником Разведывательного управления РККА. Вскоре ему присвоили звание армейского комиссара 2-го ранга. В петлицах появился четвертый ромб.
Вот и дом шоколадного цвета по Большому Знаменскому переулку, 19 — здание, где издавна помещается Разведывательное управление Красной Армии. Берзин и не думал, что так разволнуется. Третий этаж. Дверь без таблички. Вот и его кабинет — капитанский мостик, на котором долгие годы — и какие годы! — нес он бессменную вахту. Карта двух полушарий на стене. Старый стальной сейф. Больше двух лет — со дня отъезда на Дальний Восток — не был здесь Берзин. Все в кабинете почти так же... и совсем не так. На дворе — лето 37-го...
Сразу захлестнул его миллион дел. Комкор С. П. Урицкий сдал все «хозяйство» в самом лучшем виде. И каждый день слушал Берзин голос свободного Мадрида по радио, не пропуская ни одной военной сводки. Чтение утренних газет начинал тоже с сообщений из Испании. Читал Михаила Кольцова и завидовал ему: Кольцов в Испании, где он, Берзин, оставил часть своего сердца. И всей душой переживал он новое наступление на Брунете, кровавые бои под Мадридом, наступление Франко на севере, сражение под Сарагосой, падение Хихона...
Из Хабаровска приехал наконец сын. Берзин водил Андрейку на испанскую кинохронику, волновался до слез, видя на экране репортажи Романа Кармена: знакомые места и лица, «Телефонику» — мадридский небоскреб — и окопы в Каса-дель-Кампо. Вскоре он от души поздравил бывшего советника в Испании К. А. Мерецкова, получившего еще в мае назначение на пост заместителя начальника Генерального штаба РККА.
В наркомате ему настойчиво предлагали отдохнуть после Испании, взять отпуск, поехать на юг. Нет, не время отдыхать. Стрелка барометра падает, показывает на «бурю». Мир стремительно катится к большой войне. Остались считанные годы... И в редкие часы отдыха лишало его сна предчувствие, предвидение грозной опасности. Пропал испанский загар. Лицо осунулось, пожелтело, горячечный блеск вспыхивал в воспаленных бессонницей глазах.
Положение в мире было тревожным. Требовалось срочно отвыкать от узких испанских рамок, брать в расчет мировую военную конъюнктуру. Для этого требовалось днем и ночью читать разведсводки со всего мира, отчеты, анализы, прогнозы. Нужно было прочитать все радиограммы Зорге, донесения генерала Заимова из Болгарии. А сколько их всего было, разведчиков! Берзину порой казалось, что он вернулся с другой планеты и пробыл он на той планете не год, не два — десятки лет.
Много времени потратил Берзин на подробный доклад об оружии врага, в первую очередь Германии и Италии. Это был один из основных итогов его и других советников работы в Испании. С партийной остротой освещал Берзин в докладе значительное техническое отставание РККА, ссылаясь на рапорты Я. В. Смушкевича по авиации, Н. Г. Кузнецова по флоту, Р. Я. Малиновского, H. H. Воронова, К. А. Мерецкова и многих других по армии. Героизм и самоотверженность не заменят пулеметы и орудия. Лихие тачанки не чета танкам. Конница не устоит перед мотомехчастями. Небесные тихоходы обречены на вымирание в век «мессершмиттов» с тысячесильными моторами.
Берзин достаточно хорошо разбирался в народном хозяйстве, чтобы отчетливо понимать, что и за вторую пятилетку невозможно покончить с промышленным отставанием от передовых капиталистических государств, а без этого нельзя было должным образом перевооружить армию. Советские люди — строители Днепрогэса, Магнитки, Кузбасса — творили чудеса, но слишком жесткой мерой отмерила им время история. Сам Сталин говорил: «Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Заявление трезвое и своевременное. Какое уже покрыто расстояние? Две трети пути? Любое отставание в канун войны обернется роковой трагедией.
Со своей стороны Берзин делал все, что было в его силах. Разведка снабдила военную промышленность страны верными эталонами, критериями, мишенями для качественного и количественного развития оружия. Не требовалось тратить годы на изобретение велосипеда.
В отчете Берзин ссылался на образцы трофейного оружия, посланные им из Испании с советскими пароходами. По возвращении на Родину выяснилось, что их так здорово кто-то засекретил, что эти образцы и отыскатьто долго было нельзя.
Основываясь на испанском опыте, Берзин подробно освещал новые тенденции в оперативно-тактическом искусстве, рекомендовал быстрейший переход к крупным авиационным и танковым соединениям, которые были призваны заменить таранные массы пехоты времен Гражданской войны и отпора иностранной интервенции. При этом, беря за основу наступательные силы и средства, он настаивал и на обороне, на средствах заграждений, включая массовое применение эффективных мин. Вновь писал он, что в силу самой природы германского нацизма и итальянского фашизма — Берзин не смешивал то и другое, знал силу и слабость этих родственных, но не тождественных режимов — враг попытается напасть внезапно и поведет ничем не ограниченную войну, войну на уничтожение не только советского строя, но и советского народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56