Фриновский возбужденно ответил, что раскрыт заговор, какого не знала еще история. Заговор в Красной Армии!
Через полгода Кривицкий, опасаясь за свою жизнь, остался на Западе. Там была издана его книга «Я был агентом Сталина», ставшая бестселлером. В 1940 году труп Кривицкого с простреленной головой был найден в вашингтонском отеле «Белвью». Длинные руки Сталина и Берии добрались до беглеца, как добрались они в том же году на том же континенте до Троцкого.
Чекист-разведчик поляк Игнаций Райсс, старый большевик, восстал против сталинских преступлений и написал письмо «единственному и незаменимому», обвиняя его в убийстве Зиновьева, Каменева и еще 14 видных коммунистов, осужденных по процессу «троцкистскозиновьевского террористического центра» 1936 года. Письмо это сохранилось, публиковалось за рубежом и сегодня, на мой взгляд, заслуживает особого внимания. Оно не менее значительно, чем знаменитое письмо Сталину Ф. Раскольникова.
«Письмо, которое я Вам сегодня отправляю, мне следовало написать давно, в тот день, когда те шестнадцать человек были убиты в подвалах Лубянки по команде „Отца народов“. Тогда я смолчал. Не поднял я голос и после следующих убийств...
До сего времени я следовал за Вами — отныне не сделаю ни шага. Здесь наши пути расходятся. Тот, кто молчит и сейчас, становится сообщником Сталина и предателем дела рабочего класса и социализма... За плечами у меня шестнадцать лет подпольной работы; это не мелочь — но у меня еще достаточно сил, чтобы начать сначала. Потому что спасение социализма нуждается в «Новом начале»... Я возвращаюсь к свободе. Назад к Ленину, его учению и делу.
P.S. В 1928 году я был награжден орденом Красного Знамени за заслуги перед пролетарской революцией. Я возвращаю его Вам».
Вот какой выбор сделал Игнаций Райсс. Он не доверил письмо почте. Он передал его знакомой, жене работника торгпредства в Париже, а та — представителю НКВД. По следу Райсса кинулись трое. Его изрешетили дюжиной пуль в начале сентября 1937 года под Лозанной.
Одно из самых страшных дел «ежовщины» — «дело» Тухачевского. В советской печати уже подробно рассказывалось, как в недрах разведывательных органов фашистской Германии были состряпаны документы, предназначенные для того, чтобы скомпрометировать высшее советское командование. Они послужили детонатором в создании «дела Тухачевского». В начале мая 1937 года фальшивка о «заговоре Тухачевского» была передана представителю НКВД.
13 мая был арестован ответственный сотрудник Разведупра РККА А. X. Артузов, дзержинец, один из выдающихся деятелей советской разведки. Когда Берзин, рискуя жизнью, спешил из Испании с поддельными документами через Западную Европу в Москву, Артузов под пытками «признал», что заговор в Красной Армии возглавляет некто Тургуев. Следователь, обеспечивший это ценное признание, конечно же был осведомлен, что под этой фамилией Тухачевский ездил в 1931 году в берлинскую командировку.
Ежов приказал арестовать M. H. Тухачевского и ряд других высших военачальников Красной Армии. 19 мая следователь по особо важным делам Ушаков, он же Ушиминский, преподнес Ежову подарок: «расколол» комкора Бориса Фельдмана, начальника Главупра РККА. Как писал сам Ушиминский: «Вызвал Фельдмана в кабинет, заперся с ним в кабинете и к вечеру 19 мая Фельдман написал заявление о заговоре с участием Тухачевского, Якира, Эйдемана и других».
М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Корк, Р. П. Эйдеман, Б. М. Фельдман, В. К. Путна, а также В. М. Примаков, арестованный еще в 1936 году, были обвинены в особо опасных государственных преступлениях, предусмотренных статьями 58-1б, 58-8, 58-11 Уголовного кодекса РСФСР: измена Родине, шпионаж, террор, создание контрреволюционной заговорщической организации. И все они были соратниками Берзина!
Ведь именно Берзин оформлял дела Иеронима Петровича Уборевича, посланного в Германию Генштабом РККА, Ионы Эммануиловича Якира, учившегося там же в академии Генерального штаба, командарма 2-го ранга Августа Ивановича Корка, бывшего и.о. советского военного атташе в Берлине, многое сделавшего для Разведуправления РККА, Витовта Казимировича Путны, которого он командировал военным атташе в Лондон...
Об этом ему напомнят уже на Лубянке. А в июне 1937 года командарм Берзин знакомил работников Разведупра с приказом Наркома обороны СССР Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова № 96 от 12 июня 1937 года: «С 1 по 4 июня с.г. в присутствии членов правительства состоялся Военный Совет при Народном комиссаре обороны СССР. На заседании Военного Совета был заслушан и подвергнут обсуждению мой доклад о раскрытой Народным комиссариатом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подлую, подрывную, вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии».
Берзин читал, мертвея: 11 июня Специальное судебное присутствие «признало всех подсудимых виновными во всех предъявленных обвинениях...» и постановило: «всех подсудимых лишить воинских званий и приговорить всех к высшей мере наказания — расстрелу». В ту же ночь приговор был приведен в исполнение.
Леопольд Треппер, о котором я уже рассказывал, писал о Берзине в своей книге «Большая игра»: как мыслящий человек да еще и гроссмейстер разведки Берзин в последний год своей жизни «все понимал».
«С генералом Берзиным, — писал Треппер, — я встретился вновь после его возвращения из Испании. Он мне показался совершенно другим человеком. Он уже знал, что Тухачевский и весь его генеральный штаб арестован, а затем расстрелян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56