она уцелела при взрыве и не видела, как погибли ее спутники.
Какое-то неосознанное сомнение заставило Энгуса Термопайла присмотреться к ней снова и покрепче перехватить ружье.
Кажется, она по-прежнему не замечала его. Ее взгляд оставался скованным внутренним ужасом, Энгус же не привлекал ее внимания, словно сама его материальность не давала ему возможности вторгнуться в кошмарное видение. Женщина явно была в шоке. Если ничего не предпринять, она останется в этом состоянии надолго, и лишь со временем придет в себя. Или соскользнет в безумие.
Ни малейшего желания предпринимать что-либо по этому поводу у Энгуса на было.
И тут женщина заговорила. Болезненным шепотом словно ее голос ослаб от истошных криков, она промолвила:
– Дай мне умереть…
Энгуса – под скафандром! – снова прошиб пот.
– Мне не нужна помощь. Дай мне умереть. Уходи…
Он уставился на нее, не подозревая, что в этот миг выражения их лиц были несколько похожи. Присмотревшись, Энгус отметил, что хотя черты ее были искажены страданием, они все же сохраняли сходство с обликом капитана Дэйвиса Хайленда. На комбинезоне женщины красовалась нашивка: «Лейтенант М. Хайленд». Дочь капитана? Вполне возможно. Экипажи кораблей нередко комплектуются из родственников. Даже полицейских кораблей. Особенно полицейских. Для них верность даже важнее, чем являющиеся становым хребтом цивилизации власть и деньги. Правда, с виду она очень молода. Возможно, это ее первый полет.
– Уходи…
Интересно, из-за чего это ей так приспичило умереть?
– Почему? – спросил Энгус, включив микрофон скафандра.
В динамике его голос звучал хрипло, напоминая металлический скрежет сталкивающихся кораблей.
– Что ты с ними сделала?
Неожиданно женщина обхватила руками голову и зашлась в тонком, приглушенном плаче.
– Кончай выть! – рявкнул он. – И выкладывай, что ты здесь отмочила. А вздумаешь молчать, так я с удовольствием выколочу из тебя всю правду.
Ее плач превратился в пронзительный, истерический вопль.
– Заткнись! – Энгус замахнулся на нее ружьем. – Они все сдохли. Твоего папашу я сам пристрелил. Никто тебя не услышит. Заткнись!
Это заставило ее вздрогнуть и поднять глаза. В них начало понемногу просачиваться осознанное выражение, и с нескрываемой мукой она смотрела на Энгуса долю секунды, а потом спросила:
– Он выжил? Он был жив?
– Ага. – Энгус кивнул. – Пока я не разнес его в ошметки.
Секунду она сидела неподвижно, словно готовая взорваться изнутри, а потом соскочила с пилотского кресла и ухватилась за лицевой щиток его скафандра.
Теперь ее вопль стал диким, безумным ревом. Голыми руками женщина пыталась сорвать лицевой щиток и дотянуться до его горла.
В этот момент – совершенно не осознавая, почему, – Энгус сделал первый шаг в сторону от своей природы, первый шаг на трону, в итоге приведшую его к гибели. Он не пожалел ее, нет. Он не жалел никого и никогда: если человек слаб настолько, чтобы заслуживать жалости, он достаточно слаб и для того, чтобы воспользоваться его слабостью. Это относилось и к мужчинам, и к женщинам. Ему не было стыдно за убийство ее отца: капитан Дэйвис, этот гребаный Хайленд, повредил «Красотку» и заслужил больше, чем получил. И уж конечно, у Энгуса Термопайла не было ни малейшего намерения спасать дочь капитана. Какую пользу можно извлечь из сумасшедшей? Не говоря уж о том, что она – служащая полиции и свидетельница того, что стало с тем лагерем старателей, – и пока жива, будет представлять для него угрозу.
И все же он ее не застрелил.
Возможно, он просто устал от одиночества. Возможно, успел заметить, что при всей своей ярости и всем своем горе она все-таки женщина. Возможно, его желание узнать, что же случилось с «Повелителем звезд», оказалось сильнее, чем он думал. А возможно, оставив ее в живых, он обретал новые, еще не оцененные возможности мщения.
Как бы то ни было, когда она накинулась на него, Энгус выронил ружье.
Некоторое время он боролся с ней, пытаясь удержать за руки, но, поняв, что так с ее неистовством не справиться, свалил женщину на пол ударом тяжелого кулака.
Она взвизгнула, дернулась и затихла. Теперь слышалось лишь ее хриплое дыхание, напоминавшее его собственное дыхание внутри скафандра.
Ударив ее раз, он почувствовал искушение насилия – ему захотелось ударить снова. Пнуть ногой под ребра и посмотреть, что будет. Но Энгус сдержался, вспомнив, что у него полно забот поважнее. Фильтры. Припасы. Все, чем можно поживиться. И она.
В конце концов, существовала возможность появления какого-нибудь корабля, привлеченного им же самим посланным сигналом бедствия. Хорошенькое же будет дельце, если его накроют рядом с погибшим полицейским кораблем и уничтоженным лагерем старателей… Лучше забыть и о ней, и по возможности ограбить корабль. Надо забирать фильтры, припасы и скорехонько отсюда уматывать.
И тут Энгус ощутил глубочайшую усталость. Сейчас он дышал свежим воздухом, но до того он несколько дней голодал и томился жаждой. Чертов «Повелитель звезд» едва не доконал его. Кляня ненавистную Мори Хайленд на чем свет стоит – ведь она принадлежала к команде, заставившей его пуститься в бегство как последнего труса, – он взвалил ее на спину и отправился к шлюзовому отсеку.
Со злобной неспешностью – ни дать, ни взять приутихший, но клокочущий внутри лавой вулкан – он надел на пленницу скафандр, проверил наличие воздуха в баллонах и – благо сила тяжести на астероиде позволяла сделать это без труда – понес ее на «Красотку». Там он затащил ее в лазаретный отсек, грубо связал ремнями, чтобы она не могла шелохнуться, и оставил – по-прежнему в скафандре, поскольку воздух на «Красотке» не годился для нормального дыхания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52