Затем слухи стали подтверждаться официальными источниками. Тревожно забили в набат патриотические издания. Запомнилась статья, опубликованная в газете «Голос». Лиха беда начало, негодовал автор, и если сегодня продают, по слухам, Николаевскую железную дорогу, а завтра американские колонии России, то чего же, в таком случае, ожидать послезавтра? Начнут продавать Крым, Закавказье, Остзейские губернии? Добра-то, мол, у России еще много, и за охотниками позариться на него дело не станет. Вспомнили в статье грубую ошибку и нерасчетливость при уступке колонии Росс на берегу золотоносной Калифорнии. И что же, опыт этот ничему не научил, делаем еще большую ошибку? Аляску-то с колонией Росс не сравнить. И неужто можно так пренебрегать чувством народного самолюбия, чтобы жертвовать им за несколько миллионов долларов? И неужели трудами Шелихова, Баранова, Хлебникова и других самоотверженных людей русских должны теперь воспользоваться иностранцы и собирать взращенные ими плоды? Нет, заклинал автор, как некоторые говорят «Чур меня!», отказываемся верить этим нелепым слухам.Однако это не было слухами, уже и правительственные издания подтвердили сенсационную новость. С серьезным опозданием, но в правительстве все же вспомнили, что надо бы известить о продаже Аляски и компанию, которой эта новость касалась в первую очередь. В главном правлении компании, куда он зашел тогда обсудить, что же делать дальше, был траур. Спросил коллег-акционеров, не было ль указания от правительства сообщить новость главному правителю колоний князю Максутову Князь Максутов, Дмитрий Петрович — последний главный правитель Русской Америки, участник официальной передачи Аляски США после ее продажи Россией.

. Ответили: «Нет, Фердинанд Петрович, не было». — «Так пора самим запросить такое разрешение сообщить Максутову о продаже трансатлантическим телеграфом». Тут же сел и написал запрос на имя министра финансов Рейтерна. Ответ был получен скоро: «По соглашению с министерством иностранных дел разрешаю в. пр-ву уведомить главного правителя российско-американских колоний о заключении с Соединенными Штатами трактата об уступке им колоний». На той же депеше от Рейтерна, передавая ее для исполнения, пометил: «Депешу кн. Максутову надобно отправить тотчас же. Пришлите мне ее на просмотр».А осенью того же года, в октябре, князь Максутов с прибывшими из России специальными уполномоченными осуществил в Ново-Архангельске тягостную церемонию официальной передачи русских владений в Америке представителям Соединенных Штатов. И вместо спущенного русского флага был поднят флаг новых хозяев этой земли.Так и кончилась Русская Америка. Но русский след на этой земле стереть невозможно. Он должен жить и в укоренившейся там православной вере, в именах крещеных туземцев, в названиях заливов, рек, гор, островов...
Вернувшись в дом, Врангель разделся в прихожей, передал пальто и фуражку встретившей его пожилой экономке. Та предупредила:— Приходил почтальон, Фердинанд Петрович. Принес пакет. Я положила его в вашем кабинете.Пакет был от старого друга, сподвижника по Русскому географическому обществу Карла Бэра Бэр, Карл Максимович (1792—1876) — русский естествоиспытатель, основатель эмбриологии, с 1828 г. — академик, с 1862 г. почетный член Петербургской АН. Участник ряда географических экспедиций, один из учредителей Русского географического общества.

. Нетерпеливо надрезал бумагу, достал присланный журнал — последний, только что вышедший номер «Известий Русского географического общества». Прочел короткую сопроводительную записку Бэра. А вот и его статья в журнале — «Несколько слов по поводу новооткрытой Врангелевой земли». Тема знакомая. Еще с начала года в научных изданиях появились публикации по поводу полярной земли, открытой в Ледовитом море американским китобоем Лонгом, которой охотник за китами дал имя Врангеля. Самого сообщения удачливого американца видеть не довелось, но судя по некоторым выдержкам из других изданий, это была именно та земля, которую по наводке чукотских старейшин они упорно искали вместе с Козьминым и Матюшкиным.Новость, что кому-то невзначай повезло, вызвала двоякое чувство. Шел-шел на своем китобойном судне, и вдруг на горизонте земля, которую другие, рискуя жизнью, искали годы! Но в географии такое случается. Конечно, очень приятно, что Лонг вспомнил о тех, кто имел гораздо большее право открыть эту землю, и отдал им дань памяти. Однако, узнав об открытии, тут же заявили о себе и злопыхатели. Среди них австрийский профессор Фердинанд Гохенштеттер, президент Венского географического общества, и особенно немецкий географ доктор Петерман. Опубликовав сообщение об открытии Лонга в издаваемом им ежемесячном журнале, Петерман посетовал, как неудачно назвал американец новооткрытую землю именем Врангеля. Мол, сам-то Врангель более всех сомневался в существовании на севере земли, когда-то виденной казаком Андреевым, и потому было бы более справедливым назвать открытие «Землей Андреева».Да потрудился ли Петерман, негодовал Врангель, прежде чем делать такие заключения, хотя бы заглянуть в его труд, посвященный поискам земли, лежащей в Ледовитом море?Но почитаем, что же написал уважаемый академик Карл Бэр по поводу открытия Лонга и измышлений Петермана.Правильно, Бэр все ставит на свои места. Напоминает, что на приложенной к описанию своего путешествия карте Врангель указал в море землю с припиской: «Горы видятся в летнее время с мыса Якан» — именно в том районе, где и обнаружил землю Лонг. А казак Андреев, подчеркнул Бэр, будто бы видел землю много западнее — к северу от устья Колымы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143