Я должен встать во весь рост и смириться со своей судьбой, какова бы она ни была.
— Джемми, прошу тебя, не надо торопиться. Давай еще немного подождем — по крайней мере до тех пор, пока я сама не поговорю с капитаном Данверзом.
— Значит, нет никаких секретов? — послышалось со стороны каюты.
Оливия обернулась и увидела Роберта — он стоял у открытой двери с одеялом вокруг бедер.
— Я так и знал, что вы скрываете гораздо больше, чем кажется, мисс Саттон.
Теплые солнечные лучи подействовали на Роберта лучше любого бульона. Провалявшись в постели еще неделю — пока Оливия не объявила, что он уже здоров, — майор наконец-то покинул свою тюрьму и поднялся на палубу. Ему казалось, что если бы он провел в заточении еще хотя бы несколько дней, то непременно сошел бы с ума — слишком уж суровым тюремщиком была мисс Саттон.
Гэвин принес дяде кое-что из вещей отца, правда, без ведома последнего. И Роберт был весьма удивлен, когда Гэвин принес ему его собственные башмаки, начищенные до блески. Значит, Оливия все-таки их не выбросила.
Одевшись, майор сразу же пошел навестить Акилеса, все это время находившегося под опекой мисс Саттон. Бедняга тут же стал просить хозяина, чтобы тот бросил его за борт. И Роберт задумался: морская болезнь сделала холодные объятия смерти столь желанными для Акилеса или же заботы мисс Саттон?
Однако временами Роберту казалось, что он немного скучает без общества этой властной леди. Она часами всячески его развлекала — читала ему вслух, проверяла его познания в языках и задавала бесчисленные вопросы об Испании. Любопытству ее не было предела, а майору было чрезвычайно лестно, что у него появился такой восторженный слушатель.
Оливия была весьма образованной женщиной, приятной собеседницей, однако Роберту казалось, что она что-то от него скрывает. Более того, он подозревал, что ее тайна каким-то образом связана с убийством Орландо, и эта мысль не давала ему покоя.
«Что же все-таки произошло той ночью? — спрашивал себя Роберт. — И какова роль Оливии во всем этом?»
— Эй! — раздался голос Колина. — Тебе что, уже разрешили сюда подниматься?
Роберт исподлобья взглянул на старшего брата. Но тот лишь рассмеялся. Майор еще больше разозлился, заметив, что Колин покосился на Оливию и та утвердительно кивнула, давая понять, что не возражает против этой прогулки.
Черт бы ее побрал! Брату следует поостеречься — не то она вскоре будет стоять за штурвалом корабля!
Роберт направился к лестнице. Взобравшись на верхнюю палубу, он почувствовал, что весь вспотел и мышцы словно одеревенели. Однако он ни за что не сказал бы об этом Оливии — она непременно уложила бы его в постель еще на недельку и снова принялась бы поить бульоном.
— Приятно видеть тебя на ногах, — сказал Колин, пряча усмешку.
— Я давно бы уже был на ногах, если бы мне не мешали, — проворчал в ответ Роберт. — Извини, что впутал тебя в эту историю. Так уж получилось…
Майор кивком головы указал на Джемми Рейберна — тот под присмотром одного из членов команды учился вязать всевозможные узлы.
Колин пожал плечами.
— Да мне в общем-то жаловаться не на что. Он очень прилежный молодой человек. Так что на судне стало одним матросом больше, а это сейчас весьма кстати. Да-да, он работает за двоих, — с улыбкой добавил капитан.
— А что ты скажешь о ней? — спросил Роберт.
Тут оба покосились на Оливию. Она сидела на уложенных кольцами канатах с иголкой и длинным отрезом полотна в руках. Рядом с ней стояла корзинка с принадлежностями для шитья. Ее обдувал соленый бриз, и вокруг ее лица плясали на ветру рыжие завитки волос. Как она ни старалась собрать их хоть в какое-то подобие прически, совладать с непокорными прядями не было никакой возможности. Южное солнце уже коснулось ее бледных щек, и на них появился легкий румянец. Обычно женщины стараются спрятать свое лицо от солнца; Оливия же, казалось, расцветала под солнцем, подобно беспечной дикой розе, которую, подумал Роберт, точно так же хочется сорвать, несмотря на ее острые шипы.
— Чем она там занимается? Шьет для матросов новую парадную униформу?
Колин снова улыбнулся.
— Как ни странно, она перешивает кое-что из моей одежды, чтобы тебе было что носить. Но ты, как я вижу, уже и сам об этом позаботился. — Капитан окинул брата взглядом. — Скажи, так как же Гэвину удалось вскрыть мой сундук?
Роберту не хотелось, чтобы у племянника появились новые неприятности; он и так с утра до вечера драил палубы, с тех пор как обнаружилось присутствие на борту Джемми Рейберна. Поэтому Роберт сказал:
— Нет-нет, это моих рук дело.
Колин брату не поверил, однако промолчал.
Роберт снова посмотрел на Оливию. А ведь другие, женщины на ее месте наверняка бы долго возмущались, а потом заперлись бы в каюте в знак протеста. Она же, напротив — он узнал об этом от Колина, — при необходимости всегда оказывала посильную помощь, например, помогала коку на камбузе. Кроме того, она с удовольствием болтала с матросами на их родных языках и, цитируя всезнающую леди Финч, давала им советы на все случаи жизни.
Глядя на эту женщину, Роберт все больше ею восхищался.
И действительно, такое жизнелюбие не могло не вызывать восхищение.
— Удивляюсь, что она вообще позволила мне выйти из каюты, — с усмешкой пробормотал майор. — Ведь могла бы заставить меня лежать в постели до самого Лиссабона.
— Тебя и впрямь следовало бы посадить под замок, — сказал Колин. — С чего это тебе вздумалось похищать женщину и везти ее в Португалию? Тебе что, не хватает дульсиней?
— Дело не в этом, — ответил Роберт. — Похищение Оливии — чисто военная операция, ни больше ни меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87