Брай кивнула:
— Насколько я знаю, его штаб-квартира находится в Джорджтауне. Белые боятся чернокожих. Если возникают беспорядки или у кого-то украли деньги, тут же раздается призыв к возмездию, и не успеваете вы опомниться, как кого-то находят мертвым — и у этого мертвого всегда черная кожа!
— Вы думаете, что нечто подобное произошло и с мужем Адди?
— Вполне возможно, — пожала плечами Брай, избегая его взгляда,
Ему было интересно узнать; что же все-таки случилось, но он подумал, что рано или поздно она сама все расскажет.
Она молчала так долго, что он потерял всякую надежду. Наконец она заговорила:
— Оррин. Ему не нравилось, что Даррел уезжает.
— Почему?
— По общему мнению, Даррелл лучше всех в Каролине разбирался в лошадях. Мой отец доверял ему, а другие плантаторы пользовались его советами на аукционах. Вы не поверите, но, когда Оррин женился на моей матери, в «Хенли» оставались только старые клячи и мулы, так как лучших лошадей конфисковали солдаты как с этой, так и с другой стороны. Мне удалось спасти Аполлона, но…
— Но он мерин.
— Совершенно верно. — Брай не заметила, что на ее губах появилась улыбка. — Оррин больше интересовался лошадьми, чем плантацией. Он узнал о Дарреле, потому что другие плантаторы пытались его выкупить. Это поставило моего отчима в трудное положение. С одной стороны, ему надо было увеличить Даррелу жалованье, что ему совсем не нравилось, а с другой — считаться с его мнением, что нравилось ему еще меньше. Когда Даррел решил уехать из «Конкорда», возможно, приняв предложение северянина, которого он мог встретить на аукционе, Оррин решил, что его предали.
— Он так и сказал?
— Что вы, никогда! Он долгое время ворчал, пил больше обычного, а потом внезапно успокоился. Перед отъездом Даррела он был почти весел. Помнится, мама спрашивала его, не нашел ли он человека, который мог бы заменить Даррела. Он ответил, что не нашел. Это показалось мне странным. Добродушие никогда не было характерной чертой Оррина. — Брай отставила тарелку с недоеденным куском пирога. — Боюсь, я тогда не придала этому особого значения. Откровенно говоря, я даже не понимала, что происходит. Прошло шесть лет, и у меня было время подумать над этой историей.
— И никаких доказательств у вас нет? — заинтересованно посмотрел на нее Люк.
— Естественно. Не могу с уверенностью сказать, является ли Оррин членом Клана, но скорее всего все же является. Моему отчиму всегда хотелось быть похожим на , других землевладельцев и принадлежать к их классу. По этой причине он мог вступить в Клан — чтобы его признали настоящим южанином. И в то же время он мог скрывать этот факт от матери и от меня, так как его поступок противоречил бы всеобщему мнению о вреде рабства. Он любил поразглагольствовать о том, каким прекрасным станет «Хенли», когда он наведет здесь порядок.
— Значит, вы считаете, что он мог быть заинтересован в смерти Даррела? И даже заказать его убийство?
— Да. Именно заказать. Сам бы он никогда не стал убивать — гораздо легче поручить это кому-то другому.
Они замолчали, когда дверь открылась и в столовую вошла Адди. Она быстро собрала посуду и удалилась.
— Она никогда не говорила с вами об этом? — спросил Люк, когда шаги Адди затихли в глубине дома.
— Нет. Полагаю, ей легче думать, что Даррел просто бросил ее. Если она узнает мою точку зрения, то сразу поймет, что работает на убийцу своего мужа, и для нее это будет катастрофой. Лучше уж ей ничего не знать. Во всяком случае, я не собираюсь делиться с ней своими соображениями. Надеюсь, что и вы не сделаете этого. Тем более что, как я уже говорила, у меня нет никаких доказательств и вряд ли они когда-нибудь появятся. Даже если я припру Оррина к стенке, это все равно ничего не даст.
Люк кивнул, соглашаясь.
— Пойду, пожалуй, прогуляюсь, — проговорил он. — Не хотите пойти со мной?
— Нет, спасибо. Мне еще надо проверить счета и составить список дел на завтра.
— Два прекрасных повода, чтобы не оставаться со мной наедине.
— Да, вы угадали.
Люк засмеялся и поднялся со своего места. Подойдя к Брай, он отодвинул стул, помогая ей встать из-за стола.
— Меня восхищает ваша способность во всем со мной соглашаться.
Брай быстро вышла из столовой, стремясь укрыться в спасительной тишине кабинета. Люк понимал, что она заставила себя смириться с его присутствием, но теперь он видел и другое — она постепенно проникалась к нему доверием. Недаром ведь она была столь откровенна с ним сейчас.
Прогуливаясь, он прошел мимо рисовой мельницы и вскоре неожиданно вышел к реке. Больше часа он сидел на берегу, упиваясь прохладным ветерком и наблюдая, как в домах рабочих плантации зажигались огни.
Люк не знал, была ли это просто его фантазия, однако его не покидало чувство, что он наконец-то вернулся домой. С первых дней работы в «Конкорде» он позволил себе роскошь вообразить, что работает на себя, а не на работодателя. Он думал о реконструкции дома и строительстве конюшни, руководствуясь не только соображениями целесообразности, но и собственными желаниями. Такого чувства он раньше никогда не испытывал и не мог решить, стоит ли ему испытывать его сейчас.
Он проанализировал все, что Брай рассказала ему об Ор-рине Фостере, затем вспомнил все, что знал об этом человеке по рассказам других и исходя из своего опыта. Люк подумал о матери, о своих тетушках и тех людях, которые снабдили его информацией, результатом чего стало его появление в этих местах. Узнали бы Оррина Фостера все эти люди? А если бы узнали, как бы они поступили?
Он вернулся в дом, не переставая размышлять на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102