Таддеус безжалостно заставил его дать им подробное описание мистера Смита. К тому времени, когда он закончил, Леона убедилась в том, что сомнений больше быть не может. Начиная от светлых, почти белых волос и заканчивая прогулочной тростью, Гудхью совершенно точно описал того человека, которого миссис Кливз мельком видела на Вайн-стрит. Гудхью, разглядевший его получше, описал этого человека подробнее.
– …большое серебряное кольцо с ониксом на правой руке… – слегка растягивая слова, говорил он, – у прогулочной трости серебряный набалдашник в форме головы ястреба… очень светлые серо-голубые глаза…
Когда опрос завершился, Таддеус посмотрел на Леону. Его взор все еще пылал, и у нее появилась уверенность, что если она слишком долго не отведет глаз, то не сможет сопротивляться и сгорит в этом жарком пламени.
– Он побывал возле твоей консультации, дождался, когда ты уйдешь оттуда, – сказал Таддеус. – Потом он проследил за тобой до дома и выжидал, когда его можно будет обыскать.
Леона поежилась.
– Этот человек получает удовольствие от убийств, – проговорила она. – Не сомневаюсь в том, что он не вошел в дом, когда там были мы с миссис Кливз, только из-за Фога. И если бы не моя собака… – Леона осеклась, не в силах договорить до конца.
Оба опустили глаза на Фога, который, в свою очередь, смотрел на них с выражением вежливого любопытства.
Леона взъершила ему шерстку, а затем снова обратилась к Таддеусу:
– Так ты считаешь, что мистер Смит и есть Полуночный монстр?
– У меня нет ни доли сомнения в этом, – ответил Уэр, поворачиваясь к двери. – Пойдем. Нас ждет еще одна встреча. Нам необходимо узнать имя женщины, которую мы нашли мертвой в музее Делбриджа.
Леона покосилась на окаменевшую фигуру, стоявшую возле письменного стола.
– А что делать с мистером Гудхью?
– А что с ним? – Таддеус отворил переднюю дверь магазина. – Пусть стоит тут, пока не замерзнет.
– Не можешь же ты оставить его в таком состоянии, Таддеус, – сказала Леона. – Как долго будут длиться чары?
Жар в его глазах, которые начали было остывать, вспыхнул снова.
– Это не чары, черт возьми! – выругался он.
– Извини, – вымолвила Леона, быстро зашагав к двери в сопровождении собаки. – Я не хотела тебя обидеть.
Таддеус посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что тот, похоже, мог бы проникнуть сквозь густую сетку вуали.
– Я не колдун, – спокойно проговорил Таддеус.
– Да нет, конечно! – поспешила согласиться Леона. – Но колдовства и не существует вовсе. И слово «чары» я использовала в метафорическом смысле.
– Я бы предпочел, чтобы ты не использовала его ни в каком смысле, – недовольно проворчал Таддеус. – Во всяком случае, по отношению ко мне. Я гипнотизер, более того, я очень сильный гипнотизер, но мои способности носят физический характер, а не сверхъестественный.
– Да, я знаю, но…
Таддеус кивком указал на окаменевшего человека.
– В гипнозе нет ничего магического, – сказал он. – И я использовал свой талант лишь для того, чтобы временно нейтрализовать его чувства. Множество практиков способны сделать примерно то же самое. В таком состоянии человек поддается внушению, но к колдовству это никакого отношения не имеет. Все дело в элементарной способности манипулировать некоторыми потоками.
Неожиданно Леона поняла.
– Без сомнения, ты не из тех, кто пострадал от обвинений в применении оккультных знаний, – спокойно проговорила она. – Когда я работала в Литтл-Тиктоне, священнослужители не раз читали мне целые лекции о том, что я прибегаю к помощи зла, и настоятельно советовали мне бросить профессию. А женщинам из предыдущих поколений моей семьи часто приходилось пользоваться своими умениями тайком, так как они сильно рисковали: их могли арестовать и даже сжечь на костре. И многим пришлось убегать, спасая жизнь, потому что на их пути встречался какой-нибудь чрезмерно ревнивый фанатик веры, который вбил себе в голову, что Господь избрал именно его для того, чтобы он избавил мир от ведьм и колдунов. Даже сегодня, даже в обществе «Аркейн» есть люди, считающие, что те, кто работает с кристаллами, немногим лучше обычных карнавальных зазывал.
Несколько секунд Таддеус оставался напряженным, а затем он явно расслабился. Его глаза остыли.
– Да, – кивнул он. – Ты понимаешь. Ты всегда все понимала, с самого начала. Пойдем, у нас еще есть дела.
Леона откашлялась.
– Ты, в самом деле, не должен оставлять доктора Гудхью в таком состоянии, – сказала она решительно. – А вдруг он не выйдет из транса? Что, если кто-то придет сюда и решит, что у него был удар или его парализовало? – Тут ее поразила чудовищная мысль. – Господи, а вдруг люди подумают, что он умер? А он все еще жив! Ходят же слухи о подобных случаях – ну, все эти ужасные истории о людях, которых по ошибке похоронили заживо, потому, что кто-то решил, что они умерли.
Таддеус снова удивил ее своей быстрой, волчьей улыбкой.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя прекрасное воображение?
Леона вздрогнула.
– Думаю, это результат того, что я давно вторгаюсь в чужие сновидения и мысли, Таддеус, – промолвила она. – Ты же понимаешь, что я не в восторге от доктора Гудхью, но я на самом деле считаю, что мы не должны оставлять его в состоянии транса. Он беспомощен.
– Успокойтесь, мадам! Если я не дам ему особых указаний насчет продолжительности транса, то гипнотический эффект пропадет через несколько часов. Дело в том, что гипноз, даже принудительный, как сейчас, прекращает свое действие. Иногда это сильно раздражает.
– Разбуди его! – приказала Леона, чувствуя, что теряет терпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98