Это сражение тоже было проиграно. Гризельда удивленно приоткрыла рот.
– Это… поразительно! Если бы я не видела вас… подумала бы, что вы откуда-то из Спитфилдза.
– Вот видите! Значит, дело за одеждой, и я помогу собрать нужную информацию. Мистер Адэр! – медоточиво пропела Пенелопа. – Полагаю, вы тоже будете нас сопровождать?
– О, можете на это рассчитывать! – отрезал он. – За меня не волнуйтесь: Стоукс подтвердит, что я смогу работать в любом обличье.
– Я тоже, – кивнул Стоукс. – Мисс Мартин, видите ли, мы уже проделывали это раньше.
– Что же, понятно. Значит, остается подобрать маскировку Пенелопе.
Наконец было решено, что Гризельда позаимствует юбку, блузку и жакет у горничных из соседнего дома.
– Я шью им пасхальные шляпки. Они будут счастливы помочь. И фигуры у вас приблизительно одинаковые.
Стоукс вынул список имен, и вместе с Гризельдой они решили, в каком порядке начинать.
Все договорились встретиться в лавке в девять утра.
– Это позволит мне усадить учениц за работу. А потом мы преобразим Пенелопу и отправимся на Петтикоут-лейн. Нужно прибыть туда в половине одиннадцатого, когда торговля будет в самом разгаре. Мы сможем легко смешаться с толпой.
Наконец они распрощались. Девушки были явно довольны новым знакомством и то и дело пересмеивались.
Гризельда проводила гостей до двери. Стоукс остановился на пороге, чтобы сказать ей несколько слов.
Барнаби повел Пенелопу к наемному экипажу и, усевшись рядом, стал угрюмо размышлять, что готовит им завтрашнее утро.
Глава 8
Пенелопа давно усвоила, что ни в коем случае не следует давать джентльмену понять, будто ты нуждаешься в защите.
Властный человек никогда не уступит пальму первенства. И если принять защиту подобного джентльмена, неизбежным результатом станет непрекращающийся поединок, который придется вести, чтобы сохранить хотя бы малую степень независимости.
Перебирая в уме эти мысли, она наскоро позавтракала, накинула ротонду и вышла на крыльцо как раз в тот момент, когда наемный экипаж остановился у дома.
Попрощавшись с дворецким, она посмотрела направо, потом налево, но не увидела никого, хотя бы отдаленно похожего на Барнаби… то есть Адэра. Лакей придержал дверцу экипажа и помог ей сесть.
– Хай-стрит в Сент-Джонс-Вуд. Шляпная лавка! – крикнула она кучеру, прежде чем взобраться в экипаж. Лакей поклонился и отошел.
Противоположная дверь открылась. Какой-то мужчина сел напротив. Пенелопа невольно открыла рот. Единственной чертой, знакомой в этом человеке, которую было невозможно скрыть, были синие-синие глаза.
Экипаж тронулся, но резко остановился: очевидно, кучер понял, что у него появился еще один пассажир:
– Мисс, у вас все в порядке?
Но Пенелопа просто уставилась на Барнаби округлившимися от изумления глазами и продолжала молчать. Барнаби свирепо нахмурился и кивком указал в сторону кучера. Спохватившись, Пенелопа промямлила:
– Д-да… все хорошо. Поезжайте.
Кучер что-то проворчал, однако подхлестнул лошадей. Экипаж уже свернул за угол, но Пенелопа по-прежнему продолжала рассматривать новый, так поразивший ее облик Барнаби Адэра.
Маскировка обычно скрывает, но иногда и выявляет нечто неожиданное. Пенелопа была шокирована. Ее явно насторожило то, что она увидела в новом облике Барнаби.
Тот продолжал хмуриться, и это свирепое выражение каким-то образом ему шло. Пятна сажи подчеркивали чеканность черт, однодневная щетина казалась удивительно уместной. Растрепанная грива свалявшихся золотистых волос придавала ему такой вид, словно он только что выпрыгнул из постели какой-то потаскушки. И это Барнаби… мистер Адэр… всегда выбритый и аккуратно причесанный!
Пенелопа решительно выбросила из головы все мысли насчет постели и потаскушки, но, закрыв рот, обнаружила, что не может сглотнуть: в горле было сухо. Ее взгляд продолжал блуждать по его груди и плечам, обтянутым потертым пиджаком, под которым виднелась тонкая мятая дешевая рубашка. Никакого воротничка, только мощная колонна шеи. Длинные ноги облачены в рабочие штаны. Костюм дополняли потертые, поцарапанные ботинки. Он был самим воплощением грубого громилы, который не прочь заняться любой подвернувшейся работенкой в доках и портовых складах: там, где больше платят. Он словно был окружен атмосферой опасности. На пути такого лучше не становиться – сомнет.
– И как? – процедил он, неприязненно прищурившись.
Пенелопа смотрела ему в глаза, пытаясь осознать, что под дешевой, обтрепанной одеждой скрывается тот же самый человек. Немного успокоившись, она мягко улыбнулась и покачала головой:
– Вы просто созданы для этой роли.
«Достойный спутник для цветочницы с Ковент-Гарден!» Последнего она не высказала, но, судя по проницательному взгляду, он отлично понял, что она имеет в виду.
Барнаби фыркнул, сложил руки на груди и, откинув голову, надолго замолчал.
Пенелопа отвернулась к окну так, чтобы он не мог видеть ее лица, и широко улыбнулась. Хотелось, бы знать, выглядит ли он таким зловещим из-за своей маскировки или это качество действительно присуще его характеру. В свете возрастающих подозрений по поводу того, что Барнаби действительно сделан из того же теста, что и ее родственники, становилось ясно: вся их утонченность и светскость – чисто внешние и тоже нечто вроде маскировки. И только когда внешние признаки джентльмена из общества исчезали, как теперь у Барнаби, реальность оказывалась слишком очевидной.
И что теперь делать с этой открывшейся ей реальностью? Как реагировать?
И реагировать ли вообще, или сделать вид, что она ничего не заметила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90