Нет смысла объяснять, что я не должен сейчас этого делать. Но, как бы там ни было, я ужасно тебя хочу.
В его глазах Лайза читала признание, которое он не решался высказать вслух. Она видела в них страстное желание и одиночество, уважение и любовь. Такую любовь, что он был готов пожертвовать собственным счастьем ради нее.
— Я тоже сильно хочу тебя, — честно сказала она. — Я так сильно люблю тебя, Тодд, всем сердцем!
Его глаза вспыхнули, ему стало трудно дышать, он весь напрягся, как натянутая струна.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но я… намного старше тебя, вдовец, и в прошлом был известен тем, что частенько напивался.
— Это неважно.
Он тяжело вздохнул, взял ее руку и нежно сжал ее.
— Я никогда больше не буду пить. Я сделаю все, что ты захочешь.
Лайза ласково улыбнулась ему.
— Я знаю.
Тодд выпрямился.
— Я не богат, и думаю, что больше не продвинусь по службе.
— Это также не имеет значения.
Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.
— Я люблю тебя. Больше жизни. Больше самой чести.
Она нежно погладила его по щеке, ее тронуло его признание. Лайза не ожидала от него такого взрыва эмоций, несмотря на его страсть и чувства, которые он испытывал, он обычно владел собой.
— Когда ты выйдешь за меня замуж?
— Когда хочешь. Я думаю, что май — хороший месяц для свадьбы.
— Да, май, — он неохотно отпустил ее и робко улыбнулся. — Решено, май.
— Ты не будешь рисковать, Тодд?
— Нет, — его глаза еще раз ласково остановились на ее лице. Он повернулся и сбежал со ступенек с неожиданной энергией и легкостью внезапно помолодевшего человека. Он засмеялся, садясь в машину, и помахал ей рукой, отъезжая. Она смотрела ему вслед, пока вся колонна не скрылась из виду, и только вдали виднелось облако пыли.
Торн ехал по Дугласу в поисках Джека Лэнга. Когда он, наконец, нашел своего тестя, Джек умолял какого-то офицера разрешить ему проехать в Агва Приету.
— Я не могу вам этого разрешить, — нервничал отвечающий за границу офицер. — Мистер Лэнг, вы просите невозможного! Какое бы разрешение я вам ни выписал, это не удовлетворит мятежников. Они расположились вдоль всей железной дороги до самой американской таможни. Они сейчас так настроены, что стреляют во все, что двигается. Они задержали нескольких заложников-американцев, которые ехали поездом, и нам неизвестно, где они сейчас. Но федералы уже сдались, город в руках революционеров, и я совершенно уверен, что они освободят заложников. Ваша дочь, возможно, среди них, и скорее всего, в полной безопасности.
— Пошли, Джек, — коротко сказал Торн. Он вообще не стал разговаривать с офицером, потащив Джека на улицу. — Это бесполезно, надо действовать по-другому.
Вместе с Джеком он направился в мексиканскую часть города, пробираясь через скопления машин, военных и зевак.
— Что ты собираешься делать, Торн?
— Попрошу помощи у мексиканцев. Это единственный способ попасть в Агва Приету сейчас. Американские войска стоят на границе, и мы не сможем сами ее перейти.
— Я понимаю, — ответил Джек. — Они уже застрелили одного человека, который пытался перейти границу. А что, если мятежники потребуют за нее выкуп? У меня нет с собой денег.
Торн коснулся револьвера на боку. Вид у него был мрачный, он шел, не замедляя шага.
— Я заплачу им свинцом.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но ты не должен подвергать Трилби опасности.
— Я не буду подвергать ее опасности, — пообещал Торн. — Но я ее освобожу. Клянусь, я это сделаю. Неважно как, но сделаю.
Они молча пробирались сквозь толпу.
— Она собиралась уехать от тебя, не так ли? — спросил Джек. — Из-за этого проклятого Бейтса?
— Да, — голос Торна звучал глухо и с болью. — Она может уехать и сейчас. Но сначала я освобожу ее.
— Я уверен, что она его не любит.
— А я уверен, что любит. Это не имеет значения. Главное, надо спасти ей жизнь, — тяжело ответил Торн. — Будем молиться, чтобы не было поздно.
Пока Торн и Джек искали возможности пересечь границу и пройти через заслоны мятежников, отдохнувшая и посвежевшая Трилби училась оказывать первую помощь при пулевых ранениях. Обвязав себя простыней вместо фартука, она наблюдала, как мексиканский врач сшивает рану при свете керосиновой лампы. Она повторяла его технику на втором раненом, следуя инструкциям врача, который доверил ей это дело. Она не понимала испанского, поэтому Наки переводил слова невысокого, дружески настроенного врача.
— Это смешно, — протестовал Наки. — Ты совсем не в том состоянии, чтобы заниматься этим.
— Успокойся, — Трилби кивнула доктору, демонстрирующему технику сшивания ран. Врач наблюдал, как она повторяет его действия на очень пьяном пациенте. — Мне кажется, у меня получается очень хорошо.
— Будь благоразумна. Ты подвергаешь риску свое здоровье.
— Ты говоришь, как мой муж, — ответила Трилби, не принимая во внимание его слова. — Со мной все в порядке. Я попила воды, съела хлеб с сыром и чувствую меня гораздо лучше. Наки, я просто уверена, что у меня получится очень хорошо, — она с энтузиазмом начала зашивать вторую рану.
— Торн меня убьет.
— Торну до меня нет дела, — возразила Трилби.
— Я уезжаю от него. Ты можешь успокоиться? Это очень увлекательно. Спроси у доктора, здесь нужно делать два стежка…
Наки бессильно поднял руки.
Хотя ожидание было нестерпимым, Торну и Джеку пришлось послать за кузеном Джорджа, а чтобы найти его, потребовалось немалое время. Идти в темноте через границу без всякой помощи было равносильно самоубийству и, конечно, не могло бы помочь Трилби. С помощью кузена Джорджа и еще одного его родственника Торн и Джек раздобыли мексиканскую одежду и на следующее утро, когда было почти светло, перебрались через границу с небольшой группой мятежников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97