Как же ей поступить с Грантвудом?И кстати, что ей делать с Трейсом Баллинджером?Ей не хотелось думать об этом сейчас.Шайлер вздохнула и закрыла глаза. Ее окружали запахи сырой земли, свежей травы, нагретой солнцем древесины и нежных цветов.Она снова открыла глаза. На небе не было ни облачка; ночь будет звездной. Деревья были покрыты молодой листвой Лес темнел. Вокруг не было ни души.По чистой случайности Шайлер снова бросила взгляд на дом.Вот!Женское лицо в окне!Но оно не принадлежало ни одной из известных ей женщин.— Кто ты? — прошептала Шайлер.Окно было расположено в том же крыле, где находились комнаты Коры. Она посчитала от угла здания. Да, это одно из окон комнат Коры.Но это окно закрыто ставнями. А на окнах Коры их не было.Шайлер принта в голову одна идея. И как она раньше не догадалась!Комнаты без окон.И окна без комнат. Глава 20 Месть должна быть хладнокровной.К такому выводу Трейс Баллинджер пришел за тридцать восемь, почти тридцать девять, лет своей жизни.Он много кем успел побывать за эти годы: учеником, бросившим школу, мятежным подростком и хулиганом, рабочим сталелитейного завода в Питсбурге, студентом Гарварда и в последние десять лет — влиятельным адвокатом богатых и при этом часто жестоких людей.Черт возьми, он и сам порой бывал жесток.Некоторые из его богатых и обладающих большими связями в высшем свете клиентов жили в старинных особняках вдоль Гудзона, другие же были старыми, одинокими, никому не нужными.Несмотря на свой сегодняшний успех и возросший социальный статус, Трейс никогда не забывал, откуда он вышел. По его мнению (так было двадцать лет назад, когда он работал на заводе, так оставалось и до сих пор), все люди в мире по большому счету делятся на две части: голубую кровь и черную кость.На них и нас.Шайлер Грант была одной из них. И Трейс вполне отдавал себе отчет, что он находится по другую сторону баррикад.В тот день, когда они с Корой встретились впервые, он сказал ей, что в жизни есть вещи и похуже глупости. И все же он не был одним из тех, кто терпимо относится к глупости. Он знал, что довольно сообразителен — возможно, даже обладает блестящим умом — и при этом жесток.Очень жесток.Этому научила его жизнь.Деду Трейса пришлось бросить школу в шестом классе: если он хотел есть, он должен был заработать на еду. Так в возрасте одиннадцати лет Джек Баллинджер оказался на угольных шахтах западной Пенсильвании (которая если не географически, то экономически была частью Аппалачей).Джек Баллинджер до срока состарился, ожесточился и, напиваясь, превращался в настоящего ублюдка.Трейс помнил, как его дед лежал в малюсенькой спальне их крохотного дома, стоявшего неподалеку от железнодорожных путей. Воздух был сизым от табачного дыма — Джек продолжал выкуривать по три пачки сигарет в день, не собираясь отказываться от этой привычки, что бы там ни талдычили эти чертовы докторишки о его легких.Если у Трейса и сохранилось какое-нибудь отчетливое и яркое воспоминание, связанное с дедом, то это был звук сухого кашля и хриплый шепот, которым тот проклинал имя Грантов.В тот год, когда Трейсу исполнилось десять, Джек Баллинджер умер от рака легких.Его отец желал себе лучшей доли. Вес Баллинджер дождался шестнадцати лет, чтобы бросить школу. В итоге он получил работу на сталелитейном заводе в Питсбурге. Это была тяжелая работа. Грязная работа. Опасная работа. Но платили хорошо и стабильно, пока на рынок отечественной стали не обрушился кризис.Когда Трейсу исполнилось девятнадцать — к тому времени он работал вместе с отцом на заводе Грантов уже пять лет (хотя порой ему казалось, что все двадцать пять), — Вес Баллинджер перенес сердечный приступ.Его отец жил сталью и, не достигнув пятидесяти лет, умер от нее, осыпая проклятиями имя Грантов.С того дня вся энергия Трейса была направлена на то, чтобы выбиться в люди и свести счеты с Грантами. Он был сыном своего отца и представлял уже третье поколение Баллинджеров, которое ненавидело все и вся, связанное с именем Грантов.Шайлер Грант вела происхождение от голландских патронов и английских земельных магнатов, которые первыми построили свои особняки на берегах Гудзона в XVIII и XIX веках. Она принадлежала к старинному знатному роду. Училась в частной школе, затем в университете Парижа, объездила весь мир: у нее все и всегда было самого высшего класса.Шайлер была настоящей аристократкой — от макушки до кончиков пальцев.Конечно же, найдутся люди, которые скажут, что Шайлер слишком хороша, чтобы быть подлинной.Кто-то будет утверждать, что за благополучным фасадом прославленного рода Грантов, за стенами их роскошного поместья скрываются зловещие тайны.Грантвуд: дом — это мания странной, эксцентричной женщины, которая в результате трагедии лишилась всех, кто был ей дорог.Грантвуд: один из самых величественных особняков, когда-либо стоявших на берегах Гудзона, который в отличие от многих поместий, быстро пришедших в упадок и не сохранивших даже намека на былую аристократическую роскошь и прежнюю эпоху, все еще принадлежал потомкам основавшей его династии.Вверх и вниз по реке сквозь деревья и густую растительность виднелись развалины: руины, которые когда-то были великолепными домами, снаружи — с башнями, шпилями, портиками, блестящими колоннами и причудливыми горгульями Выступающая водосточная труба в виде фантастической фигуры в готической архитектуре.

, внутри — со сводчатыми потолками, просторными бальными залами и огромными библиотеками, что говорило о исторически сложившемся пристрастии здешнего высшего общества к книгам.Однажды Трейс прошел несколько миль вдоль реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66