Несколько деревенских женщин пожелали стать горничными, и она обучала их рукоделию. Занятые шитьем, они сидели у окна, когда к двери нерешительно подошла Тарифа.
— Входи, Тарифа, — любезно предложила Элинор.
— Я хотела бы поговорить с вами наедине, донья Элинор.
— Конечно, садись.
Отпустив остальных женщин, Элинор налила девушке вина. Проведенное в Авиле время пошло Тарифе на пользу. Смуглая, с блестящими черными волосами, в нарядной одежде, которую ей дала Элинор, она выглядела прелестно.
— Когда вы ожидаете господина?
— Надеюсь, что уже сегодня он будет дома. А почему ты спрашиваешь?
— Он говорил вам, что знал меня в Гранаде?
— Да. Спасибо, что помогла с пропусками. Жаль, что тебе пришлось так тяжело в пути, но теперь ты в безопасности. Скоро родится твой ребенок — первый младенец во владениях Джордана.
Тарифа выдавила улыбку. Сердце ее бешено колотилось. Она возненавидела прекрасную англичанку с первого взгляда, видя в ней угрозу собственному счастью.
— Вы ведь тоже были в плену в Гранаде, не так ли, донья? Элинор плотно сжала губы — она старалась не вспоминать о Гранаде.
— Да.
— Я слышала, вас называли христианской наложницей Эль Моро.
Тон мавританки слегка изменился. Она сидела у окна, освещенная лучами солнца, и Элинор насторожилась, заметив враждебное выражение на ее лице.
— О чем ты хотела поговорить со мной?
— Вы знаете, кто мой брат?
— Не имею понятия, и, признаться, меня это не очень интересует, — сказала Элинор, поднимаясь. — Тарифа, если тебе нечего сказать, можешь идти.
— О, мне есть что сказать. Только вам это не очень понравится. — Тарифа гордо выпрямилась. — Может, вам лучше присесть, донья? И не советую вам звать служанок. Не думаю, что вы захотите, чтобы я им все рассказала.
Элинор похолодела от зловещего тона мавританки и снова опустилась на стул.
— Говори, я тебя слушаю.
Тарифа улыбнулась, показав острые белые зубки.
— Так вот, мой брат — Сауд, военачальник Мохаммеда! Элинор молчала. Она догадывалась, о чем собирается рассказать Тарифа, втайне надеясь, что ошибается.
— Джордан был рабом в доме Сауда, — заявила Тарифа.
— Хочешь сказать, что ты и он…
— Джордан — отец моего ребенка.
Элинор стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Но ты же была в гареме. Как же это могло случиться?
— Это было непросто. Но ради нашей любви… — Тарифа улыбнулась, наслаждаясь тем, что причинила сопернице боль. — Мы рисковали жизнью, только бы быть вместе. А до этого мы любили друг друга много месяцев, пока добирались из Кастилии.
— Так это ты путешествовала с ним? Теперь наступила очередь Тарифы удивиться:
— Вы знали… Но откуда?
Элинор не ответила. Она вспомнила, что Родриго, сообщив ей, что Джордан погиб, в утешение рассказал о связи ее возлюбленного с мавританкой. Элинор полагала, что Родриго солгал, желая настроить ее против Джордана, но теперь убедилась, что он сказал правду.
— Убирайся с глаз моих!
Тарифа отпрянула, опасаясь, как бы Элинор не ударила ее.
— Пошла прочь!
Мавританка метнулась к двери и выскочила из комнаты.
Элинор повернулась к окну. В солнечных лучах танцевали крохотные пылинки. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась желтая пустыня. О Боже, ей следовало знать, что их счастье продлится не долго. Все было слишком хорошо. Подумать только, Джордан сказал, что Тарифа — сестра его друга! Будь он проклят за свой обман! А она приняла его шлюху в собственном доме. Прислонившись лбом к каменной стене, Элинор разрыдалась.
Когда наконец она подняла голову, то увидела, что на противоположном берегу движется вереница черных точек. Неужели это враги? Сердце Элинор оборвалось, но в следующее мгновение она поняла, что это возвращается Джордан. Восхитительная минута встречи, которую она ждала с того момента, как он уехал, превратилась в настоящий кошмар.
Они ужинали в напряженном молчании. Джордан терялся в догадках. Почему Элинор так странно себя ведет? Она молча выслушала его подробный рассказ о сражении, в котором они потеряли двоих, убили дюжину мавров, захватив их лошадей и поклажу. Ее безразличие разозлило Джордана. А он-то думал, она будет безумно рада его возвращению, и торопил своих спутников, спеша добраться до Авилы, не дожидаясь утра.
Джордан с грохотом отставил чашу, отодвинул стул и подошел к Элинор.
— Что с тобой? Почему ты молчишь? Ты же знаешь, я не выношу, когда ты дуешься. Скажи что-нибудь, ради Бога!
Элинор подняла голову, и он отшатнулся — столько гнева и боли было в ее фиалковых глазах.
— Я скажу, Джордан. Всего лишь одно слово — Тарифа!
— Будь она проклята! Все-таки рассказала тебе!
— Зачем ты солгал? Сестра твоего друга! Едва ли Сауд считал тебя своим другом.
— Я не хотел тебя обманывать.
— Тогда зачем ты это сделал? А я-то, дура, ничего не заподозрила. Когда она сказала, что ты отец ее ребенка, я вспомнила, что мне говорил Родриго. Даже он знал, что ты завел себе мавританку.
— Элинор… — Он попытался ее обнять. Она оттолкнула его.
— Как ты смел поселить любовницу в нашем доме?
— Она мне больше не любовница.
— Почему я должна тебе верить? Ты солгал мне, Джордан, и не в первый раз.
— Да, я солгал, но только потому, что не хотел причинять тебе боль. Мы были так счастливы! Я не думал, что снова увижу ее.
— Теперь ты скажешь, что не любишь ее.
— И никогда не любил. Тарифа удовлетворяла мои телесные потребности, не более того. Пожалуйста, поверь мне, Элинор.
— Ну да, она ничего не значит для тебя, как не значила та девица в Кентербери. Если помнишь, ты старался убедить меня в своей невиновности.
— Не вижу ничего общего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105