– Жена Бена порезала руку, и ему пришлось везти ее в приемный покой. Поэтому она не заехала за мной. К сожалению, я не могу сама вылезти из этой штуки.Она мрачно оглянулась на коренастого парня.– А я отказываюсь позволить профессиональному секс-извращенцу расстегнуть молнию.Дин улыбнулся. Кто знал, что в альтернативном образе жизни будет столько преимуществ?– Рад помочь.Они обогнули здание. В боковой стене виднелась металлическая дверь с облупившейся краской и выцветшим силуэтом бобра с бантиком между ушами. Внутри оказался не слишком чистый, но все же приемлемый туалет с одним унитазом, белыми кафельными стенами и засиженным мухами зеркалом над раковиной. Пока она оглядывалась в поисках места, куда бы можно было пристроить одежду, он опустил крышку унитаза, и – из уважения к своим «голубым» собратьям – прикрыл ее парой бумажных полотенец.Она положила одежду и повернулась к нему.– Там сзади молния.Здесь в душной тесноте костюм бобра вонял еще хуже, чем раздевалка. Но Дин, как ветеран многолетних упорных тренировок, не обращал внимания на подобные мелочи: бывало и хуже. Куда хуже.Несколько прядок влажных, по-детски тонких волос выбились из уродливого подобия конского хвостика, и он отвел их с шеи, молочно-белой, если не считать едва заметной светло-голубой венозной дорожки.Пришлось долго шарить в спутанном меху, пока Дин не нашел молнию. Он чертовски хорошо поднаторел в раздевании женщин,но стоило спустить язычок на дюйм, как его заело. Дин освободил зубчики молнии от застрявших ворсинок, но через секунду все повторилось сначала. Так оно и шло: прогресс в один-два дюйма, пауза, попытки развести половинки костюма, чтобы обнажить все расширяющийся клин белоснежной кожи, и чем дольше длилась процедура, тем менее «голубым» он себя ощущал.Дин попытался отвлечься беседой:– Интересно , что меня выдало? Откуда вы узнали, что я гей?– Боюсь оскорбить вас, – пропела она с деланным сочувствием.– Наоборот, мне станет легче на душе.– Вы здорово накачаны, но все это фальшивка! Такого просто не может быть.– Но многие мужчины занимаются в тренажерном зале, – возразил он, противясь желанию подуть на ее влажную кожу.– Да, но у какого нормального парня не остается при этом шрама на подбородке или горбинки на носу? Не с вашим точенымпрофилем об этом рассуждать.А тут она права. Лицо Дина оставалось абсолютно гладким. Ни одного рубчика, ни малейших следов яростных схваток, чего не скажешь о плече.– А волосы?! Густые, блестящие, светлые. Чем вы их сегодня обрабатывали? Нет, не говорите, я и без того ощущаю себя полнейшим ничтожеством.Дин мысленно пожал плечами. Сегодня утром он вымыл волосы шампунем. Только и всего. Правда, хорошим и дорогим, но все же шампунем.– Все дело в прическе, – заверил он. И действительно, стригся он у стилиста Опры Опра Уинфри. первая темнокожая телеведущая в США.

.– Но ваши джинсы уж точно не из «Гэп».– Верно.– И на вас пидорские ботинки.– Ничего подобного! Я заплатил за них тысячу двести баксов!– Именно! – торжествующе воскликнула она. – Какой нормальный мужик отдаст столько зелени за ботинки?!Даже столь пренебрежительный отзыв о его обуви не смог расхолодить Дина, потому что он как раз добрался до ее талии, и, как и предполагал, лифчика на ней не было. Хрупкие позвонки терялись в спутанных ворсинках искусственного меха, как изящное жемчужное ожерелье, исчезающее в пасти снежного человека. Пришлось призвать на помощь немалую силу воли, чтобы не просунуть руки в разрез и не проверить, какие сокровища скрывает Бобри.– Почему так долго? – буркнула она.– Молния то и дело застревает,– мрачно объявил он, поскольку покрой его джинсов отнюдь не был призван вместить то, что им теперь приходилось вмещать.– Если считаете, что сможете сделать это быстрее, попробуйте. Здесь ужасно жарко.– И не говорите.Последний рывок, и молния наконец раскрыта до конца, то есть на добрых шесть дюймов ниже ее талии. Он успел заметить изгиб бедра и перечеркнувшую его узкую полоску ярко-красного эластика.Бобри отстранилась и, повернувшись к нему, поспешно скрестила руки на груди, чтобы костюм не разошелся.– Теперь я сама.– О, пожалуйста! Можно подумать, под этим мехом скрывается что-то достойное внимания!Уголок ее губ дернулся. Не понять, в чем причина: то ли от смеха, то ли от раздражения.– Проваливайте.Ну и ладно... Он честно пытался. Но уйти он не успел. Она протянула ключи и не слишком вежливо попросила достать веши из ее машины. Внутри помятого багажника обнаружилась пара пластиковых ящиков, набитых кистями и красками, чемоданчик с инструментами, тоже заляпанный краской, и большая парусиновая сумка-мешок. Дин как раз перегружал их в свою машину, когда парень, работавший на складе, вышел во двор и стал изучать его «вэнкуиш». Дин отметил его жирные волосы и пивное пузо. Что-то подсказало Дину, что это и есть сексуальный извращенец, навлекший на себя немилость Бобри.– Черт, ну и шикарная тачка! Я видел такую в кино про Джеймса Бонда! – ахнул он и, случайно подняв глаза на Дина, даже попятился. – Провалиться мне, если вы не Дин Робийар! Что вы здесь делаете?– Так, проездом.– Вот это да! – задохнулся пузатый извращенец. – Зря Бен послушался Шерил! Пусть бы сама тащила свой толстый зад в больницу! Да он на стенку полезет, когда узнает, что сам Бу был тут!Товарищи по команде дали Дину эту кличку из-за того, что он все свободное время проводил на пляже Малибу, или Бу на жаргоне местных жителей.– Я видел, как вас подбили в игре со «Стилерз». Как ваше плечо?– Потихоньку заживает, – заверил Дин.Плечо заживало бы куда лучше, прекрати он метаться по всей стране в приступе жалости к себе и начни регулярно заниматься физиотерапией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18