– Спасибо за чудесный вечер, – сказала Лаура. – Боюсь, Каталани не понравилось, что публика обделила ее вниманием, сосредоточив его на нас с вами.Джулиан беззаботно рассмеялся:– Лондонская публика предпочитает экспромтные представления зрителей, вроде нас с вами, чем тщательно отрепетированные спектакли, какие дают актеры на сцене. По-моему, мы нынче имели большой успех. Разве что аплодисментов не дождались. Надеюсь, эта новая роль пришлась вам по душе?– Весьма, – кивнула Лаура. – Но мне невдомек смысл этой шарады. Ради чего затеяна игра?– Ради осуществления моих целей. Первый шаг сделан. Все прошло блестяще благодаря вам. Вы просто рождены для воплощения этого образа.– Спасибо за комплимент, милорд, хотя он несколько двусмыслен. Ведь я сегодня перед почтеннейшей публикой изображала куртизанку.– Я только хотел сказать, мисс Ланкастер, – поспешил успокоить её Джулиан, – что у вас несомненный драматический талант. Вы его растрачиваете попусту, изображая пастушку в театре Трогмортона.– Это еще что! Не так давно я представляла уродливую старую горбунью!– Не иначе как в «Макбете»?– Угадали. Я играла одну из трех ведьм, и хотя слов у меня было больше, чем у двух других, то и дело ловила себя на том, что завидую Селии. Ведь она была леди Макбет!– А вам безумно хотелось получить эту роль?– Еще бы!Занятые этой беседой, они и не заметили, как карета преодолела путь от театра до дома Лауры. Когда лошади остановились и лакей, спрыгнув с запяток, открыл украшенную гербом дверцу, Джулиан поймал себя на мысли, что эта славная девушка, за несколько дней сытой и беспечальной жизни так посвежевшая и преобразившаяся, – настоящий подарок судьбы. Своим присутствием, своей остроумной болтовней она рассеяла его мрачное настроение. Расставаясь с ней, он вдруг понял, что в течение всего минувшего вечера чувствовал себя почти счастливым. Словно чья-то легкая рука сняла с его плеч бремя тяжелых забот. И в который уже раз он поздравил себя с удачным выбором. Более чем удачным.На лицах всех без исключения собравшихся в просторном задымленном помещении читалось одинаковое выражение алчности и азарта. Лишь у некоторых пугливо-растерянно бегали глаза. Все места за игровыми столами были заняты. Ни одной леди здесь и в помине не было. Лишь несколько женщин, о морали которых легко можно было судить по развязным манерам и пестрым безвкусным одеяниям, переходили от одной группы мужчин к другой.Игорный ад.Лаура поежилась. Она не была готова к тому, что Локвуд заставит ее посетить такое заведение. Она предпочла бы прием в каком-нибудь роскошном особняке, где за чайным столом ведутся неспешные беседы о погоде и последних политических событиях.Но выбор был за ее нанимателем, поэтому она ничем не выказала своего недовольства. Когда Джулиан спросил ее, играет ли она, то из ее уст послышался бесстрастный ответ:– Нет. Все то время, что я прожила в Лондоне, у меня не было на это денег.– А в Париже? – с дразнящей улыбкой спросил он.– Париж я покинула почти ребенком.– Но теперь-то вы уже не дитя! Я намерен вас научить игре в кости. Пойдемте же. Вот и стол как раз освободился.Лаура внимательно выслушала его наставления и бросила на стол, затянутый зеленым сукном, два деревянных кубика с черными точками на каждой из граней. Бросок оказался удачным, как и несколько последовавших за ним Щеки у Лауры раскраснелись. Новая забава пришлась ей по душе. Она не заметила, как стол, за который оба они уселись, обступили завсегдатаи клуба. А вскоре Лаура уже играла на деньги с несколькими партнерами. Локвуд не делал ставок, а внимательно за ней наблюдал.– Бьюсь об заклад, Джулиан, – капризно растягивая слова, сказал вдруг один из игроков, – этой твоей куколке сам черт ворожит. Того и гляди она меня разорит.Лауру словно хлыстом ударили. Она вскинула голову и беспомощно взглянула на Локвуда.– Харроуби, ты, случайно, не мисс Ланкастер имеешь в виду? – ледяным тоном осведомился Локвуд. Лаура вспомнила, что так же он говорил с негодяем маркизом у мадам Деверо.Игроки и зрители мгновенно умолкли.Больше всего на свете Лауре хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Мало того что она вполне убедительно играет роль шлюхи, так теперь ее еще и именуют таковой, причем в глаза!– Что? Мисс Ланкастер? Но откуда мне было знать, как зовут твою милашку? – Казалось, Харроуби не уловил грозных ноток в голосе Джулиана.– Зато теперь тебе известно ее имя. И ты немедленно извинишься за свои грубые слова в ее адрес.Харроуби откинулся на спинку стула. Лицо его приняло выражение оскорбленного достоинства. В зале повисла зловещая тишина.«Теперь, – с ужасом подумала Лаура, – весь Лондон об этом узнает. Мое имя станут склонять во всех гостиных. Но не того ли и добивался Локвуд?»– Ничего подобного я не сделаю. – Харроуби сердито поджал губы. – Видно, ты совсем спятил, Локвуд! Если она приличная женщина, то ей здесь не место. А если нет, то почему бы мне слегка и не пройтись на ее счет, когда она меня так обставила в кости?!– Возможно, ты прав. От таких людей, как ты, Харроуби, вряд ли стоит ждать соблюдения элементарных приличий.– Видит Бог, Локвуд, ты слишком далеко зашел! – Харроуби в бешенстве вскочил из-за стола и стремительно зашагал прочь.Джулиан равнодушно пожал плечами.– Ну что, моя милая, вы не пропустили свой ход? Удачи вам!Игра возобновилась. Но Лаура после пережитого инцидента участвовала в ней с явной неохотой и проиграла едва ли не все деньги, какие до этого сумела выиграть. Ее не покидала мысль, что завтра за утренним чаем все кому не лень будут судачить о ее позоре.Прошло несколько томительных минут, и Локвуд решил наконец прекратить эту пытку, весело предложив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81