Элинор села напротив него и потянулась к вазе с печеньем. Когда она наклонилась, выставив напоказ свою роскошную грудь, едва прикрытую декольте, Малькольм воспользовался возможностью полюбоваться этой соблазнительной частью ее холеного тела.– Рассказывайте же, как поживает мой драгоценный супруг, что поделывает?Малькольм кашлянул и пожал плечами.– Чтобы пресечь сплетни на свой счет, его светлость завел себе любовницу. Она американка, служила в одном из театров.– Из колоний?! – Элинор захлопала в ладоши. – Представляю эту дикарку! Что ж, тем лучше. Это станет еще одним моим козырем.Перед обедом Джулиан поднялся в свою комнату, рассчитывая, что старик Крэнфорд поможет ему снять забрызганный грязью охотничий костюм и переодеться в камзол, панталоны и туфли с пряжками. Но в спальне Крэнфорда не оказалось. Зато там была Лаура. Она лежала на кушетке, ее лоб и глаза покрывала влажная тряпица.– Добрый день, – сказал Джулиан. – Что это с вами?– Голова разболелась, милорд. Ничего страшного.– Вот как? – Он не знал, что к этому прибавить.– Я не помешаю вам, милорд? – Лаура приподняла тряпицу и приветливо взглянула на него.– Нисколько. Я был уверен, что Крэнфорд дожидается меня здесь.– Он ушел совсем недавно, милорд. Джулиан поморщился.– Я ведь просил вас не называть меня милордом. Неужто вы позабыли мое имя? – Он произнес это таким резким тоном, что через мгновение ему стало неловко за эту вспышку.– Судя по всему, охота была не слишком удачной, – предположила Лаура.– Она была на редкость удачной, пока Лэнгстон не попытался перескочить через забор. Его конь заартачился и чуть не сбросил на землю этого горе-наездника.– Бедный Лэнгстон! Джулиан молча пожал плечами.– Так куда, по-вашему, подевался мой Крэнфорд? Этот воротник того и гляди меня задушит.– Не знаю. – Лаура поднялась с кушетки и подошла к Джулиану, стоявшему у камина. – Давайте-ка я вам помогу. – Ловкими движениями она принялась расстегивать пуговицы, которые удерживали высокий воротник на сорочке.Джулиан уловил аромат розовой воды. Ему почему-то тотчас же вспомнился Шедоухерст, погожие летние дни, клумбы во дворе. Пальцы Лауры приятно холодили его кожу. Она отстегнула воротник и развязала узел шейного платка.– Из вас вышел бы замечательный камердинер, – улыбнулся Джулиан. – Не рассчитать ли мне старика Крэн-форда, как думаете?– Он этого не переживет. – Лаура еле сдерживала улыбку.Джулиан согласно кивнул. В глазах его плясали искры.– Еще бы! Старик состоит при моей особе с тех пор, как я себя помню.Они молча улыбнулись друг другу, и Джулиан в который раз мысленно спросил себя, чем же смогла так крепко привязать его к себе эта удивительная девушка. Слова Лэнгстона, которые тот произнес во время завтрака, все никак не шли у него из головы. Во время охоты он так задумался над ними, дал такую волю своему воображению, представляя Лауру в своих объятиях на роскошном ложе, что едва не вылетел из седла, когда его конь резко метнулся в сторону. От падения его спасла лишь быстрота реакции. Он натянул поводья и сумел удержаться в седле.– Милорд, будьте же так добры, позвольте мне снять с вас сапоги, – произнес Крэнфорд. Наверняка уже не в первый раз.Джулиан сверху вниз уставился на своего слугу, сидевшего на корточках с зажимом в руках.– Это не наш.– Конечно, это виконта Белгрейва, – с величайшим неодобрением кивнул старик. Металлические дужки зажима были выкованы в форме широко расставленных женских ног.– Ну и вкус у него!– Ваша правда, милорд, – вздохнул Крэнфорд. Лаура подошла к широкому окну, выходившему в сад.Джулиан в который уже раз залюбовался ее стройной фигурой. Освещенная неярким зимним солнцем, девушка в своем белом платье была похожа на небесного ангела, невесть как очутившегося на земле.– Можешь идти, Крэнфорд. С остальным я сам справлюсь. Ведь до обеда еще целый час.Старик с поклоном удалился, а Джулиан подошел к Лауре и стал молча смотреть на те же кусты и деревья, по которым блуждал ее рассеянный взгляд. Помолчав, она проговорила:– Если бы вы знали, как прекрасна зимой моя Виргиния! Я так любила снег! Особенно радовалась первым снегопадам. Маленькой девочкой выбегала во двор и пыталась ловить ртом пушистые снежинки. Они падали мне налицо и приятно щекотали кожу. Когда вся земля укрыта снегом, кажется, что находишься в какой-то чужой, неведомой стране. Поэтому теперь…Она неожиданно умолкла, и Джулиан продолжил за нее:– Теперь вы отдали бы все на свете, чтобы снова туда вернуться.Лаура растерянно взглянула на него и пожала плечами.– Верно. Но можно ли вернуться в прошлое? Я стала другой, да и в доме, где выросла, меня не ждут.Джулиан мягко произнес:– Я понимаю вас. Сам пережил подобное. Пять лет я не был там, где когда-то чувствовал себя совершенно счастливым. А когда вернулся, оказалось, что за это время там все переменилось, и родные места стали мне казаться чужими.– Но со временем вы привыкли к этим переменам? – с тревогой спросила Лаура.– Привык, что же мне еще оставалось. Но за пять лет, проведенных на борту «Прометея», я сам стал другим человеком. И через какое-то время понял, что все дело именно в этом. Шедоухерст тоже изменился, но не так значительно, как я сам.– Шедоухерст… какое милое название!– И чудное, замечательное место для тех, кто любит поля, овец и сельские просторы, а не улицы шумного города.– Уверена, – с грустной улыбкой призналась Лаура, – что была бы счастлива жить в таком месте до конца своих дней и никогда не видеть городских улиц.«Вот и еще одна причина, – с нежностью подумал Джулиан, – не отпускать ее от себя. Оказывается, у нас одинаковые вкусы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81