Обращаясь к слуге, Амабелла ни разу не взглянула ему в лицо. Адельм наблюдал за реакцией Гамо. Поведение келарессы ему не нравилось, и это было написано у него на лице.
Адельм и сам сторонился людей, поэтому, высокомерие матери его тревожило. Терпя унижения от членов своей семьи и любовника, она должна была с сочувствием относиться к тем, кто занимал более низкое положение, как поступала, к примеру, Элиан.
Поймав четки, Гамо направился к монастырю. Адельм взял ослика под уздцы. Сидевшая на нем Амабелла была с сыном практически на одном уровне. Он без труда прочел по выражению ее лица, что ей не терпится поделиться с ним тем, что ее гнетет. Нетерпение горело в ее темных глазах почти что греховным пламенем. Адельм отвел ишака на обочину дороги, чтобы не препятствовать движению и чтобы их никто не слышал. Остановившись, он посмотрел матери в лицо.
– Давай выкладывай. Зачем вызвала меня сегодня спозаранку, хотя знала, что мне давно пора уехать ради нашего же блага?
– Не могу поверить в происходящее, – прошипела мать в ответ. – Все погибло! Нам конец.
Ее слова пронзили Адельма холодным лезвием страха. Он снова ощутил за спиной леденящее дыхание смерти. Не сейчас! Он не готов.
Но неприятное ощущение отступило так же быстро, как и возникло. Он себе лгал. Он готов умереть. Он почувствовал эту готовность в тот момент, когда прошлой ночью повернулся спиной к сэру Джосу и покинул Конитроп.
Смирившись с неизбежностью, Адельм расслабился и попытался проанализировать слова матери. Угроза разоблачения не могла ее так расстроить. Из-за этого Амабелла ни за что не вызвала бы Адельма. Скорее, чтобы спасти себя, порвала бы с сыном. Выходит, ее мучило что-то другое.
– Что случилось? – спросил Адельм.
– Ничего. Просто вчера после вечерни я получила послание. Этот сукин сын, мой дядя, три недели назад скончался, – выпалила она. – Как мог он подложить мне такую свинью, когда мы еще не успели, как планировали, перевести ему твое богатство? Теперь, вместо того чтобы получить по его завещанию все, что тебе причитается, ты станешь владельцем всего лишь трехсот акров фермерской земли да мельницы, которую купила тебе ко дню твоего рождения мать.
Адельм захлопал глазами. У него есть имущество, принадлежащее ему по праву наследования? Эта новость его очень обрадовала. Триста акров – приличный кусок земли, которого более чем достаточно, чтобы прокормить крестьянскую семью. В то время как мельница служила постоянным источником дохода. Но вслед за радостью пришла печаль. Ведь он никогда не воспользуется своим имуществом, ибо дни его сочтены.
Но Элиан останется жива. Адельм с трудом сдержал смех. И его собственность перейдет к ней. Все же лучше, если он оставит ей что-то, столь же чистое и честное, как и она сама, не замаранное злодеяниями. Все складывалось идеально. С этим небольшим наделом земли и постоянным доходом Элиан сможет купить себе домик в любом другом монастыре, если мать Герта откажется ее принять.
– Как посмел этот безмозглый остолоп отправиться в мир иной, не сделав для меня то, что должен был сделать? – причитала его мать, перейдя на шепот. – Господи, эти презренные поля не позволят тебе подняться выше неотесанных зятьев Рейнера.
Адельм пропустил ее жалобу мимо ушей.
– Стоит ли из-за этого расстраиваться? Мы по-прежнему имеем все, что ты переправила в Лондон, если только оно не пошло прахом.
– Имеем? – переспросила она. – Ничего мы не имеем.
Адельм насторожился.
– Мой дядя обобрал своих близких? – удивился он. Но есть ли на свете хотя бы одна семья, где бы все жили в мире? Чтобы родители не грызли детей, а дети не воевали между собой из-за наследства?
– Нет, он никого не обобрал. Но Джерард будет всем владеть, пока не умрет. Ах, я сама во всем виновата. Желая поскорее передать тебе твое наследство, я не сомневалась, что лучше моего дяди этого никто не сделает, и не учла непредвиденных обстоятельств. Теперь, когда дядюшка почил, только имение Джерарда может нам послужить. Он достаточно богат, никто и слова не скажет, если значительная часть его богатства отойдет его племяннику. Но в этом-то и проблема. – Амабелла сделала паузу и провела ладонью по лбу. – Джерард старше меня всего на несколько лет, и вряд ли мы дождемся его смерти. – Она поморщилась. – Хоть бы Господь прибрал его душу! Но пока он будет пользоваться тем, что должно по праву принадлежать тебе. Последние годы он славно на этом наживется. За твой счет. Проклятие! Проклятие! Догадываюсь, что он с этим сделает. Он использует твое богатство, чтобы выдать своих дочерей замуж за высокородных женихов.
В темных глазах Амабеллы полыхало пламя ненависти. Она сжала кулаки.
– Я была так близка к цели. И добьюсь своего. Никто мне не помешает, – едва слышно прошептала она.
Адельм понял, что не о благополучии сына она печется. Мать не волнует, что Адельм может остаться ни с чем. Под угрозой оказался столь долго вынашиваемый ею план мести отцу.
У Адельма засосало под ложечкой. Что мать, что отец – оба хороши. Ни одному из них нет до него дела. Оба использовали Адельма в своих целях.
Амабелла вскинула голову и уставилась на сына.
– Нет, я не могу позволить, чтобы это случилось. Ты раньше заключишь брак с невестой более высокого ;
происхождения, чем хотя бы одна из его сучек найдет себе достойного жениха. А теперь послушай, как можно выцарапать у него твое богатство. – Амабелла наклонилась вперед, чтобы никто посторонний не услышал, что она скажет. – Когда закончишь дела в Вестминстере, поезжай в Лондон и непременно наведайся к моему братцу.
Этого Адельм не ожидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77