ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
В этом цензура усмотрела пренебрежение к первому лицу государства и закамуфлированное заявление о том, будто в Париже все несчастны, ну а почему, понятно…
Весь тираж этой книги был изъят и уничтожен.
В то же время нельзя не отметить и тот факт, что когда на определенном этапе революции тысячи насильников и убийц, называвших себя революционерами, вдруг прониклись трогательной заботой об общественной нравственности и начали жечь на улицах Парижа и других городов книги, которые они считали «непристойными», Первый консул республики приказал оборудовать в здании Национальной библиотеки специальное хранилище для таких книг, чтобы спасти их от «народного гнева».
Таким образом было спасено множество литературных произведений, по тем или иным причинам попавшим в списки «непристойных». Думается, что определять степень этой «непристойности» с удовольствием помогали «народу» те политические лидеры, которые были отъявленными графоманами и таким вот образом мстили литературе за свои творческие неудачи.
Собственно, удачливые литераторы, за редчайшими исключениями, в революцию не идут. Это удел несостоявшихся, и не только в литературе, но и в любом деле.
В те времена книгам, ввиду возможности их тиражирования, все же повезло гораздо больше, чем картинам и скульптурам, множество которых было уничтожено при погромах дворцов аристократов. Особенно досталось произведениям эротического содержания. Видимо, изображенные на полотне холеные, дышащие утонченным сладострастием, а главное, чисто вымытые женские тела вызывали особо бурную негативную реакцию погромщиков. То же касалось и скульптур.
Я не раз отмечал, что грубые, примитивные натуры, совершающие крайне негативные с точки зрения элементарной нравственности поступки, вплоть до инцеста и скотоложства, крайне агрессивно реагируют на эротизм в искусстве. Вот почему все тоталитарные режимы, выстраивающие фундаменты своих идеологий на принципах мировоззрения социального дна, всегда характеризуются агрессивно-показным целомудрием. Бывают, правда, исключения из общего правила, но в этих случаях решающее значение приобретают личные пристрастия диктатора, как это наблюдалось в эпизоде с эротическим романом «Дитя борделя», написанным талантливым Пиго-Лебреном (подлинное имя — Шарль Пиго де л'Эпинуа). Роман и его автор избежали государственного преследования лишь благодаря высокому покровительству Наполеона, считавшего Пиго-Лебрена одним из лучших писателей своей эпохи.
А роман этот начинается так: «Сын властелина, как и сын простого сапожника, появляется на свет Божий лишь благодаря движению зада и, восседая на троне, он может быть обязан рождением своему лакею.
Сильные мира сего, не кичитесь высоким происхождением, и это говорю вам я, отец одного герцога и двух маркизов. Вы спросите, кто я такой? Я — дитя борделя!»
Видимо, подобные мысли импонировали Наполеону, ставшему властелином отнюдь не благодаря высокому происхождению.
Неизвестный художник. Франция. 1790 г.
Он устанавливал свои правила социальной игры, при этом ничуть не заботясь об их соблюдении при смене обстоятельств, поэтому люди, желающие ему угодить, должны были пребывать в постоянном напряжении и готовности назвать черное белым, если того потребует изменчивая ситуация или просто то пли иное настроение молодого властелина.
Он обладал цепкой памятью, несокрушимой логикой и способностью мгновенно реагировать на любые колебания окружающей человеческой среды.
И при этом — глубочайшее презрение к этой самой среде, к ее чаяниям, радостям и печалям, но презрение не инстинктивное, не безусловное, а вполне осознанное и выработанное в результате практического опыта.
КСТАТИ:
«Свобода, вероятно, еще может быть потребностью очень небольшого круга лиц, от природы одаренных более высокими способностями, чем общая масса, но именно поэтому свобода может подавляться практически безнаказанно, чего не скажешь о равенстве, которое является идеалом массы».
Наполеон I
Тем не менее он как-то высказался относительно того, что равенство — не более, чем ловушка для простаков, что даже не подлежит обсуждению.
КСТАТИ:
О равенстве мы заняты заботами,
болота и холмы равняем мы;
холмы, когда уравнены с болотами,
становятся болотами холмы.
Игорь Губерман
У него было несметное количество врагов, что вполне естественно при такой жизни, но при этом — ни одного друга, ни одного, а это уже чревато психологическими сложностями, не говоря уже о многом другом…
Роялисты видели в нем наглого узурпатора верховной власти, республиканцы — могильщика революции, а незаангажированное большинство французов — человека, который всего лишь человек, а потому может, неровен час, склониться в пользу того, чтобы передать власть Бурбонам или, еще того хуже, республиканцам, которые непременно ввергнут страну в хаос анархии.
В 1800 году на него было совершено покушение при помощи так называемой «адской машины» — бомбы замедленного действия, которая взорвалась, правда, не вовремя, на пути движения Наполеона в Оперу. Был еще целый ряд заговоров, также не достигших поставленной цели. Один из них, разработанный англичанами, был довольно масштабным и охватывал немалое число людей из ближайшего окружения Наполеона. Среди них были двое высокопоставленных военных — генералы Моро и Пишегрю. Последний, правда, с некоторого времени находился на нелегальном положении, так как бежал с места ссылки, но это лишь придавало остроту ситуации.
Главным же исполнителем задуманной операции был вождь бретонских повстанцев Жорж Кадудаль, проживающий в Лондоне и тайно переправленный на французскую территорию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Весь тираж этой книги был изъят и уничтожен.
В то же время нельзя не отметить и тот факт, что когда на определенном этапе революции тысячи насильников и убийц, называвших себя революционерами, вдруг прониклись трогательной заботой об общественной нравственности и начали жечь на улицах Парижа и других городов книги, которые они считали «непристойными», Первый консул республики приказал оборудовать в здании Национальной библиотеки специальное хранилище для таких книг, чтобы спасти их от «народного гнева».
Таким образом было спасено множество литературных произведений, по тем или иным причинам попавшим в списки «непристойных». Думается, что определять степень этой «непристойности» с удовольствием помогали «народу» те политические лидеры, которые были отъявленными графоманами и таким вот образом мстили литературе за свои творческие неудачи.
Собственно, удачливые литераторы, за редчайшими исключениями, в революцию не идут. Это удел несостоявшихся, и не только в литературе, но и в любом деле.
В те времена книгам, ввиду возможности их тиражирования, все же повезло гораздо больше, чем картинам и скульптурам, множество которых было уничтожено при погромах дворцов аристократов. Особенно досталось произведениям эротического содержания. Видимо, изображенные на полотне холеные, дышащие утонченным сладострастием, а главное, чисто вымытые женские тела вызывали особо бурную негативную реакцию погромщиков. То же касалось и скульптур.
Я не раз отмечал, что грубые, примитивные натуры, совершающие крайне негативные с точки зрения элементарной нравственности поступки, вплоть до инцеста и скотоложства, крайне агрессивно реагируют на эротизм в искусстве. Вот почему все тоталитарные режимы, выстраивающие фундаменты своих идеологий на принципах мировоззрения социального дна, всегда характеризуются агрессивно-показным целомудрием. Бывают, правда, исключения из общего правила, но в этих случаях решающее значение приобретают личные пристрастия диктатора, как это наблюдалось в эпизоде с эротическим романом «Дитя борделя», написанным талантливым Пиго-Лебреном (подлинное имя — Шарль Пиго де л'Эпинуа). Роман и его автор избежали государственного преследования лишь благодаря высокому покровительству Наполеона, считавшего Пиго-Лебрена одним из лучших писателей своей эпохи.
А роман этот начинается так: «Сын властелина, как и сын простого сапожника, появляется на свет Божий лишь благодаря движению зада и, восседая на троне, он может быть обязан рождением своему лакею.
Сильные мира сего, не кичитесь высоким происхождением, и это говорю вам я, отец одного герцога и двух маркизов. Вы спросите, кто я такой? Я — дитя борделя!»
Видимо, подобные мысли импонировали Наполеону, ставшему властелином отнюдь не благодаря высокому происхождению.
Неизвестный художник. Франция. 1790 г.
Он устанавливал свои правила социальной игры, при этом ничуть не заботясь об их соблюдении при смене обстоятельств, поэтому люди, желающие ему угодить, должны были пребывать в постоянном напряжении и готовности назвать черное белым, если того потребует изменчивая ситуация или просто то пли иное настроение молодого властелина.
Он обладал цепкой памятью, несокрушимой логикой и способностью мгновенно реагировать на любые колебания окружающей человеческой среды.
И при этом — глубочайшее презрение к этой самой среде, к ее чаяниям, радостям и печалям, но презрение не инстинктивное, не безусловное, а вполне осознанное и выработанное в результате практического опыта.
КСТАТИ:
«Свобода, вероятно, еще может быть потребностью очень небольшого круга лиц, от природы одаренных более высокими способностями, чем общая масса, но именно поэтому свобода может подавляться практически безнаказанно, чего не скажешь о равенстве, которое является идеалом массы».
Наполеон I
Тем не менее он как-то высказался относительно того, что равенство — не более, чем ловушка для простаков, что даже не подлежит обсуждению.
КСТАТИ:
О равенстве мы заняты заботами,
болота и холмы равняем мы;
холмы, когда уравнены с болотами,
становятся болотами холмы.
Игорь Губерман
У него было несметное количество врагов, что вполне естественно при такой жизни, но при этом — ни одного друга, ни одного, а это уже чревато психологическими сложностями, не говоря уже о многом другом…
Роялисты видели в нем наглого узурпатора верховной власти, республиканцы — могильщика революции, а незаангажированное большинство французов — человека, который всего лишь человек, а потому может, неровен час, склониться в пользу того, чтобы передать власть Бурбонам или, еще того хуже, республиканцам, которые непременно ввергнут страну в хаос анархии.
В 1800 году на него было совершено покушение при помощи так называемой «адской машины» — бомбы замедленного действия, которая взорвалась, правда, не вовремя, на пути движения Наполеона в Оперу. Был еще целый ряд заговоров, также не достигших поставленной цели. Один из них, разработанный англичанами, был довольно масштабным и охватывал немалое число людей из ближайшего окружения Наполеона. Среди них были двое высокопоставленных военных — генералы Моро и Пишегрю. Последний, правда, с некоторого времени находился на нелегальном положении, так как бежал с места ссылки, но это лишь придавало остроту ситуации.
Главным же исполнителем задуманной операции был вождь бретонских повстанцев Жорж Кадудаль, проживающий в Лондоне и тайно переправленный на французскую территорию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198