ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Действительно, неужели Анна Австрийская не могла найти менее компрометирующего сексуального партнера, в особенности тогда, когда он еще не был признанным Европой государственным деятелем, а был просто чужеземцем сомнительного происхождения и неопределенных намерений?
Когда в ту пору ее близкая подруга, герцогиня де Шеврез, завела разговор на эту тему, Анна расхохоталась и сказала: «И ты веришь этим глупым сплетням? У нас с ним не может быть ничего общего в этом плане хотя бы потому, что он итальянец. Понимаешь? И-таль-я-нец!»
Герцогиня де Шеврез была достаточно опытной женщиной и поняла, что ее подруга имеет в виду так называемую «итальянскую любовь», а попросту говоря, анальный секс, который традиционно считается пристрастием всех итальянцев. Но даже если и так, то в чем проблема? Герцогиня пришла к выводу, что Анна лукавит, и, что более чем вероятно, вовсю занимается с этим подозрительным брюнетом его «итальянской любовью», разве что в знак благодарности за обучение давая ему уроки «французской любви», каковой, тоже традиционно, считается оральный секс.
Так или иначе, но версия относительно привязанности Анны к Мазарини на почве сексуального гурманства была одной из самых распространенных и в то время, и в последующие. Впрочем, версия — это всего лишь предположение, не более…
КСТАТИ:
«Женщинам свойственно доказывать невозможное на основании возможного и возражать против очевидного, ссылаясь исключительно на предчувствия».
Оноре де Бальзак
Может быть, и не следует ссылаться на предчувствия, принимая какие-либо важные решения, но прислушаться к их голосам далеко не лишне…
У английского короля Карла I (1600—1649 гг.) не могло не быть предостерегающих предчувствий, когда он, зачастую вопреки элементарной логике, предпринимал шаги, неминуемо ведущие к пропасти. Например, этот внук Марии Стюарт, напрочь отбросив свои шотландские корни, силой навязывал гордым шотландцам англиканскую литургию, не желая понимать, что это ни к чему иному, кроме восстания не приведет. Так и случилось. Началась фактическая война с Шотландией.
А в это время он принимает решение править страной без парламента, который он распустил. Просто так, взял и распустил. Но если уж так, то держись этой линии до конца, докажи, что можешь обойтись без чванливых лордов Верхней палаты и без не менее чванливых мясников Нижней, так нет же… В апреле 1640 года король все-таки созывает парламент, чтобы попросить денег на шотландскую войну (!). Вот тут-то и мясники, и лорды засыпали его требованиями одно жестче другого. И король нехотя, но послушно кивал головой в ответ на каждое их требование. Кивнул он и тогда, когда они потребовали казнить графа Страфорда, его первого министра, ну, а это, кроме всего прочего, означало расписаться в своем ничтожестве. История простила бы ему, если бы он в ответ на такое требование отправил на тот свет весь парламент, но только не графа Страфорда, потому что это было фактически концом его, Карла, власти.
А тут заволновалась и без того вечно неспокойная Ирландия, где забродил взрывоопасный коктейль из католицизма, протестантизма, англиканства и прочих результатов стремлений не слишком благополучных и недостаточно образованных людей стать отцами хоть какой-нибудь Церкви.
У. Хогарт. Епископ Гоудли
Шотландское войско пришло в Ирландию, чтобы поддержать своих одноверцев — протестантов (разумеется, не все войско, так как и в Шотландии хватало дел по борьбе с англиканской экспансией и, разумеется, с королем). Королевство запылало со всех сторон.
Вот тут-то Карла Первого наконец-то осенила мысль если не ликвидировать, то хотя бы изолировать источник смуты — парламент, хотя бы самую опасную его часть — Нижнюю палату, да не тут-то было…
Парламент начал войну против королевской власти, войну, которую историки назовут Английской революцией.
Этой революции могло бы, конечно же, не быть, окажись к тому времени у кормила власти другой человек, не Карл I, который слыл большим любителем женского тела, но это, как говорится, не профессия…
КСТАТИ:
«Это сила легко получает наименования, а не наименования — силу».
Никколо Макиавелли
Народ ведь всегда поддерживает идею парламента как органа своего представительства, но не сам по себе парламент, где в действительности собраны люди, воплощающие в себе самые худшие, самые низменные качества своих избирателей. Поэтому народ традиционно ненавидит депутатов, как карикатуру на тех, кого они представляют.
КСТАТИ:
Когда 3 октября 1993 года по приказу Ельцина расстреливался из танковых орудий Белый дом, в котором забаррикадировались страдающие деструктивной манией величия депутаты российского парламента, народ был однозначно на стороне Ельцина. В толпах, которые часами наблюдали картину этого противостояния, депутатов иначе как «сволочью» не называли.
Вот так-то. Но Карл Первый, к сожалению, не Ельцин, за что и поплатился.
А на сцену выходит многодетный сельский сквайр Оливер Кромвель (1599—1658 гг.), депутат Нижней палаты парламента, естественно. Пуританин, правдолюб, непримиримый борец за справедливость (в его собственном понимании, разумеется), защитник веры.
Эти непреклонные «защитники веры» во все времена совершали столько антигуманных актов, что в каталогах Истории они значатся под рубрикой «исчадия ада», и никак иначе.
К ним мы еще вернемся, а вот этот экземпляр, хоть и не блещет оригинальностью, зато очень убедительно подтверждает мысль о том, что, как правило, борцы за социальную справедливость преследуют сугубо личные цели, и когда достигают их, смотрят на эту пресловутую социальную справедливость как на досадный анахронизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Когда в ту пору ее близкая подруга, герцогиня де Шеврез, завела разговор на эту тему, Анна расхохоталась и сказала: «И ты веришь этим глупым сплетням? У нас с ним не может быть ничего общего в этом плане хотя бы потому, что он итальянец. Понимаешь? И-таль-я-нец!»
Герцогиня де Шеврез была достаточно опытной женщиной и поняла, что ее подруга имеет в виду так называемую «итальянскую любовь», а попросту говоря, анальный секс, который традиционно считается пристрастием всех итальянцев. Но даже если и так, то в чем проблема? Герцогиня пришла к выводу, что Анна лукавит, и, что более чем вероятно, вовсю занимается с этим подозрительным брюнетом его «итальянской любовью», разве что в знак благодарности за обучение давая ему уроки «французской любви», каковой, тоже традиционно, считается оральный секс.
Так или иначе, но версия относительно привязанности Анны к Мазарини на почве сексуального гурманства была одной из самых распространенных и в то время, и в последующие. Впрочем, версия — это всего лишь предположение, не более…
КСТАТИ:
«Женщинам свойственно доказывать невозможное на основании возможного и возражать против очевидного, ссылаясь исключительно на предчувствия».
Оноре де Бальзак
Может быть, и не следует ссылаться на предчувствия, принимая какие-либо важные решения, но прислушаться к их голосам далеко не лишне…
У английского короля Карла I (1600—1649 гг.) не могло не быть предостерегающих предчувствий, когда он, зачастую вопреки элементарной логике, предпринимал шаги, неминуемо ведущие к пропасти. Например, этот внук Марии Стюарт, напрочь отбросив свои шотландские корни, силой навязывал гордым шотландцам англиканскую литургию, не желая понимать, что это ни к чему иному, кроме восстания не приведет. Так и случилось. Началась фактическая война с Шотландией.
А в это время он принимает решение править страной без парламента, который он распустил. Просто так, взял и распустил. Но если уж так, то держись этой линии до конца, докажи, что можешь обойтись без чванливых лордов Верхней палаты и без не менее чванливых мясников Нижней, так нет же… В апреле 1640 года король все-таки созывает парламент, чтобы попросить денег на шотландскую войну (!). Вот тут-то и мясники, и лорды засыпали его требованиями одно жестче другого. И король нехотя, но послушно кивал головой в ответ на каждое их требование. Кивнул он и тогда, когда они потребовали казнить графа Страфорда, его первого министра, ну, а это, кроме всего прочего, означало расписаться в своем ничтожестве. История простила бы ему, если бы он в ответ на такое требование отправил на тот свет весь парламент, но только не графа Страфорда, потому что это было фактически концом его, Карла, власти.
А тут заволновалась и без того вечно неспокойная Ирландия, где забродил взрывоопасный коктейль из католицизма, протестантизма, англиканства и прочих результатов стремлений не слишком благополучных и недостаточно образованных людей стать отцами хоть какой-нибудь Церкви.
У. Хогарт. Епископ Гоудли
Шотландское войско пришло в Ирландию, чтобы поддержать своих одноверцев — протестантов (разумеется, не все войско, так как и в Шотландии хватало дел по борьбе с англиканской экспансией и, разумеется, с королем). Королевство запылало со всех сторон.
Вот тут-то Карла Первого наконец-то осенила мысль если не ликвидировать, то хотя бы изолировать источник смуты — парламент, хотя бы самую опасную его часть — Нижнюю палату, да не тут-то было…
Парламент начал войну против королевской власти, войну, которую историки назовут Английской революцией.
Этой революции могло бы, конечно же, не быть, окажись к тому времени у кормила власти другой человек, не Карл I, который слыл большим любителем женского тела, но это, как говорится, не профессия…
КСТАТИ:
«Это сила легко получает наименования, а не наименования — силу».
Никколо Макиавелли
Народ ведь всегда поддерживает идею парламента как органа своего представительства, но не сам по себе парламент, где в действительности собраны люди, воплощающие в себе самые худшие, самые низменные качества своих избирателей. Поэтому народ традиционно ненавидит депутатов, как карикатуру на тех, кого они представляют.
КСТАТИ:
Когда 3 октября 1993 года по приказу Ельцина расстреливался из танковых орудий Белый дом, в котором забаррикадировались страдающие деструктивной манией величия депутаты российского парламента, народ был однозначно на стороне Ельцина. В толпах, которые часами наблюдали картину этого противостояния, депутатов иначе как «сволочью» не называли.
Вот так-то. Но Карл Первый, к сожалению, не Ельцин, за что и поплатился.
А на сцену выходит многодетный сельский сквайр Оливер Кромвель (1599—1658 гг.), депутат Нижней палаты парламента, естественно. Пуританин, правдолюб, непримиримый борец за справедливость (в его собственном понимании, разумеется), защитник веры.
Эти непреклонные «защитники веры» во все времена совершали столько антигуманных актов, что в каталогах Истории они значатся под рубрикой «исчадия ада», и никак иначе.
К ним мы еще вернемся, а вот этот экземпляр, хоть и не блещет оригинальностью, зато очень убедительно подтверждает мысль о том, что, как правило, борцы за социальную справедливость преследуют сугубо личные цели, и когда достигают их, смотрят на эту пресловутую социальную справедливость как на досадный анахронизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198