Джери-Ли вдруг почувствовала легкий укол ревности.
— Значит, в «Зеленом баре» хозяйка — женщина? Он кивнул.
— И ты остался и играл для нее?
— Нет. Она отвезла меня к себе домой. У нее дома кабинетный рояль.
— А...
Она встала с кушетки. Во рту был неприятный вкус, все пересохло. Она вдруг почувствовала, как у нее портится настроение. Возбуждение и радость, охватившие ее, когда она закончила работу, куда-то улетучились. Осталась головная боль.
— Сейчас почищу зубы и пойду спать. Он пошел за ней в ванную комнату.
— Ничего такого, о чем ты думаешь, между нами не было.
— Откуда ты знаешь, что я думаю? — спросила она, глядя на него в зеркало над умывальником.
— Все было совершенно по делу.
— Конечно, — сказала она саркастически. — Ты провел в ее квартире шесть часов после работы и все время играл на рояле.
— Именно так оно и было.
Она выдавила пасту на зубную щетку.
— Тебе нет необходимости лгать мне. Ты не обязан давать мне какие-либо объяснения.
— Я не лгу.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала она и стала чистить зубы.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросил он, когда она вернулась в спальню.
— Отнесу копию пьесы Фэннону, — она легла в постель, потянулась за будильником, взяла его, поставила на полдень. — Но перед этим я хочу зайти в салон красоты и привести свою голову в порядок.
— Но мне кажется, она у тебя в порядке.
— А мне — нет. Бог знает как давно я делала стрижку, — она легла на подушку. — Я хочу хоть немного поспать.
Он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Благодаря тяжелым драпри на окнах в комнате было темно. Она лежала и смотрела на стену. Ей не нравилось то, как она вела себя, но она ничего не могла с собой поделать.
Он даже не задумывался все это время, как взвинчена, напряжена была она и какое огромное значение для нее имела эта пьеса. И он никогда не проявил даже самого крохотного любопытства и не попросил ее прочитать, что она пишет. Во всяком случае, у нее всегда было такое ощущение, что все, касающееся ее писательской работы, его совершенно не волновало и не касалось. Единственное, в чем у них было общее — это секс.
Будильник зазвонил и вырвал ее из глубокого сна. Его трезвон проник в самую глубину усталых нервов, и Джери-Ли вскочила, протянула дрожащую руку, чтобы заткнуть его. Выключила, поставила рядом с ночником, закурила, несколько раз глубоко затянулась и чуть-чуть успокоилась. И вовремя — зазвонил телефон.
Женский голос спросил:
— Я могу попросить к телефону Фреда?
— Минутку.
Фред спал на кушетке в гостиной. Она тронула его за плечо:
— Тебя к телефону.
— Кто там еще?
— Я не спрашивала.
Он снял трубку аппарата, стоявшего рядом с кушеткой. Она вернулась в спальню. Закрыла за собой дверь и положила на рычаг трубку своего телефона. В ванной комнате она уставилась в зеркало, разглядывая свое лицо. То, что она видела там, ей определенно не нравилось. Цвет лица приобрел оттенок, который обычно бывает у людей, долгое время проведших в помещении. Она подумала — как, интересно, выглядит та женщина, сколько ей лет... Ей пришлось подавить в себе неожиданно возникшее желание подслушать их разговор.
Что происходит с ней?
Все эти ревнивые мысли совершенно не в ее духе. не имеют к ней никакого отношения. Ее и Фреда ничего не связывает, ни она ему не принадлежит, ни он ей не (' принадлежит. Они были вместе только потому, что им нравилось быть вместе. И как только один из них захочет уйти, он волен в любой момент сделать это. Но они прожили вместе шесть месяцев, сблизились, и эта совместность иногда начинает выкидывать странные штуки, порождать нелепые мысли.
Теперь она жалела, что ответила по телефону незнакомой женщине. Не нужно было подходить к телефону совсем... Но тогда и Фред бы не подошел — он никогда не подходит сам к телефону. Из-за ее матери...
Ее мать ужасно рассердилась, когда обнаружила, что они живут вместе.
Она и до этого не одобряла те принципы, по которым позволяла себе жить Джери-Ли. Но поселиться с черным — это уже было для нее чересчур! И она не постеснялась высказать все, что думает по этому поводу, прямо им в лицо.
Не было никакого сомнения, с ее точки зрения, что Фред погубил жизнь Джери-Ли.
В какой-то момент она даже пригрозила, что добьется судебного приговора для Джери-Ли, но тут дочери пришлось напомнить ей, что это уже давно не в ее власти. После этого крупного разговора все отношения между дочерью и матерью почти полностью прервались. Прошло уже четыре месяца после того, как Джери-Ли в последний раз видела мать, и несколько недель после их последнего телефонного разговора.
Может быть, ей нужен психиатр? Но даже если бы у нее и был хороший специалист, она не могла бы ему платить.
Она отвернулась от зеркала и открыла аптечку. Перебирая лекарства, она подумала, что все-таки они не такие дорогие, как психиатр. Она извлекла пузырек с надписью «Кваалюд 500 мг». Пожалуй, то, что нужно.
Либриум расслабляет, валиум успокаивает и помогает заснуть, а это лекарство обладает двойным действием — и успокоит, и взбодрит. Она проглотила таблетку, встала под душ и пустила самую сильную струю холодной воды.
Укутавшись в махровую простыню, она уселась на край кровати и стала названивать Фэннону.
— Студия Адольфа Фэннона, — ответил ей женский голос.
— Мистера Фэннона, пожалуйста. Говорит Джери-Ли Рэндол.
— Подождите минутку, пожалуйста.
Внезапно Джери-Ли почувствовала, что сердце ее начинает яростно колотиться в грудной клетке. Прошло уже больше года. Может быть, он даже и забыл о своем обещании.
В трубке что-то щелкнуло и раздался голос:
— Джери-Ли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150