– Я понимаю.
Маркус с любопытством посмотрел на Джея. Он фактически впервые посмотрел на Джея с начала своей речи.
– Что ты понимаешь? Нет, я тебя, конечно, уважаю и все такое. Ты один из лучших белых. Но как ты можешь понять, что значит быть другим?
Джей не имел в виду ничего конкретного, поэтому теперь не знал, что сказать. Слова неуклюже ворочались, как шершавые кубики, у него во рту.
– Я... ну... ну...
– Поехали.
Крутанув ключ зажигания, Маркус пробудил к жизни мотор "ауди".
– Надо двигать в Вегас.
* * *
Барстоу был расположен на пути из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас. Барстоу был расположен на пути из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес. Оба города – и Л.-А. и Л.-В. – имели что предложить. Не очень много и не бог весть что, но все же. Уж получше, чем грязь и иссохшая растительность окрестностей Барстоу. Но вот что странно: вместо Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса люди селились в Барстоу, находившемся как раз на полпути между ними.
Может, они и правда предпочитали Барстоу.
А скорее всего, они просто перемещались из одного пункта в другой, а в Барстоу у них ломалась машина, и они решали остаться. Так жучок с перебитой лапкой решает остаться в тараканьем мотеле.
В Барстоу полно автозаправок. Закусочных там тоже хватает. Чем быстрее, тем лучше, так как людям в основном не терпится поскорее добраться до одного из конечных пунктов автострады у 1-15. Имелось несколько точек, где можно посидеть, точек, в которых обслуга, принимая заказ, говорит с тобой через осипший динамик. Не много. Несколько.
И еще "Фактория". "Факторию" возвели в сороковых, и она была в ту пору едва ли не единственным строением в Барстоу. "Фактория" процветала. Люди останавливались в "Фактории", потому что, не остановившись в "Фактории" и не заправившись бензином, водой или провизией, они рисковали застрять по пути на юг, в сторону Лос-Анджелеса, или по пути на север, в сторону Вегаса, а если уж застряли, велика была возможность, что их не обнаружат и они сварятся заживо под солнцем пустыни. Так, по крайней мере, сказали бы вам владельцы "Фактории". Благодаря этой короткой информации их бизнес наращивал обороты.
С каждым годом дела "Фактории" шли все лучше, люди покупали по завышенной цене бензин, еду, сувениры, четки, безделушки, открытки ("Привет из Барстоу"). Другие городские строения, каковых было совсем не много, группировались вокруг "Фактории". Заправиться бензином, прикупить еды, четок, безделушек и открыток ("Привет из Центра Барстоу") можно было теперь и в других точках Барстоу, но только здесь можно было сделать все одновременно.
"Фактория".
Парис притормозил "гремлин" возле одного из насосов "Фактории". К этому моменту он сумел успокоиться и понять, что необходимо залить бензин. Едва взявшись за насос, он снова нервничал.
Неподалеку от Париса, в том месте, где из ведра с грязной водой торчала бесхозная швабра, какой-то псих напевал в пластмассовый стаканчик: "Мне на голову падают капли дождя". Он то ли не знал слов, то ли просто не мог удержать их в своей больной голове, отчего текст песни был приправлен серией неожиданных пассажей. Но даже психа Парис удостоил одним-единственным взглядом. На того, кто недавно баюкал мертвеца, поющие в стаканчик особого впечатления не производят.
Отсутствующий взгляд Париса по-прежнему был устремлен в вечность, и только пролившийся на ногу бензин вернул Париса в реальное время, рассеяв видения изрешеченных пулями тел, визжащих телефонов и миллиона долларов, конвертируемых в прах. Впрочем, ненадолго. Когда Парис шел от "гремлина" в сторону старинного домика, обшитого внутри алюминием, платить, его опять переклинило.
Он вошел внутрь. Что-то шибануло ему в нос. Тяжелый запах готовящейся на гриле пищи. Парис вспомнил, что хочет есть.
За сувенирной лавкой, за отделением "Вестерн юниона" находилось кафе "Кухня Кэти", как гласила вывеска. Стулья и столы полированного дуба должны были придавать заведению сельский колорит. Колорит получался такой, будто кто-то пожалел денег на приведение интерьера в соответствие с одним из нескольких стилей, вошедших в обиход в посткеннедианскую эпоху.
Парис дошел до ресторана, шмыгнул в кабинку и сел, скрипнув виниловым сиденьем. Через некоторое время подошла официантка – лет двадцать пять максимум, длинные темные волосы, темные глаза и смуглая кожа. По происхождению она могла быть кем угодно, но в этой части света она была, скорее всего, мексиканкой. Имя на бирке – Нена.
– Меню? – спросила Нена.
– Я заправлялся на номере... кажется, четыре. – Видения, терзавшие Париса с тех пор, как он пустился в бега, ничуть не рассеялись. Пожалуй, голодная слабость придавала им отчетливости, не позволяя Парису сосредоточиться. – Могу я...
– Я занесу в счет. Меню потребуется? – Нена была недурна. Не красавица, но совсем, совсем недурна. Ее униформа – хотя это был всего лишь коричневый, отделанный белым, кримпленовый топ с молнией спереди, в проеме между грудей, и юбка, открывавшая идеальные ноги, – добавляла ей шарма. Что-то есть в этих девчонках в униформе...
Однако Парис, в его-то обстоятельствах, не обратил бы внимания даже на третий глаз.
– Фирменные блюда интересуют? – спросила официантка, кладя на стол меню. Парис так и не смог собраться с силами и попросить его сам.
Большую часть территории перед грилем занимал Вик – человек-буйвол. Стрижка "ежиком", уместившаяся на бицепсе татуировка "Верен до гроба" сорок восьмым кеглем – не важно, что ему уже под шестьдесят. Он готовил пищу, не выпуская изо рта сигары – наперекор всем санитарным нормам. В его белой – давно уже не белой – футболке было нечто сувенирное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66