Филип остановился, вынул фотоаппарат-зажигалку, на глаз определил выдержку. Владелец фотомагазина в Эспене зарядил аппарат черно-белой высокочувствительной пленкой «400-АСА». Изображение получится зернистое, особенно при малом формате, но это лучше, чем ничего. Филип отобрал несколько видов разного оружия, разложил по полу под самым светильником. Трижды щелкнул. Потом подложил еще. Минут через пять пленка кончилась. Возвращать оружие на место уже не было смысла — и так все ясней ясного, оставил и следы взлома, и ворох грязной одежды. Филип прихватил один пистолет; оглядевшись, подыскал к нему обойму, зарядил. Судя по клейму, выбитому на корпусе этого умещавшегося в ладони автоматического пистолета, изготовлен в Южной Африке, на военном заводе «Джуниор» в Претории. Филип сунул фотоаппарат в карман пиджака и с пистолетом в руке поспешил к лесенке. Прислушался, потом погасил свет, стал подниматься по ступенькам.
Наверху все то же. Он облегченно вздохнул, скользнул к двери, выключил свет. Приоткрыв дверь на узкую щелку, оглядел лагерь. В пределах видимости тихо, пусто. Филип подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и вышел, ломая голову, что предпринять дальше.
За те два дня, что пробыл здесь, Филип насчитал в лагере всего пять транспортных средств: три синих «эконолайна», красно-бело-черный школьный автобус — без задних колес, стоявший на бетонных блоках, и «форд» — микроавтобус последней модели. Школьный автобус торчал на поляне у женского барака-общежития по ту сторону от главного корпуса; прочие машины стояли под навесом-сараем, видимо, там раньше хранили зерно или располагался склад для просушки лесоматериалов. Из всех строений этот гараж находился ближе всего от главных ворот, у подножия склона, на котором располагался лагерь.
Естественней всего было бы попросту рвануть за ворота и припустить вниз к шоссе, но идти придется долго, возможно, всю ночь. Если увидят, что замок взломан, «исходникам» не составит труда в считанные минуты настигнуть Филипа. Второй путь намного опасней: совершить побег красиво, на здешней машине, как-нибудь выведя из строя все остальные. Однако вариантов куда бежать остается не так уж много, притом лагерное начальство может поднять по тревоге свои службы в Эспене и Денвере, куда он может направиться.
— Так! — приглушенно произнес Филип. — Значит, надо действовать вопреки здравому смыслу…
Повернулся и направился, как пришел, до конца пристройки, потом бегом за туалетами и амбаром и скорей по склону вниз к гаражу. На бегу отметил, что в окнах главного корпуса и женского общежития темно, ставни закрыты наглухо. Похоже, что здешнее начальство считает, что удаленность «Зубчатой вершины» от магистральных путей гарантирует невозможность побега. Филип отчаянно молил бога, чтоб эти гарантии исключали и охрану у ворот; как бы ни было неудержимо его желание убежать отсюда, вряд ли благодаря этой неудержимости он вдруг обратится в каскадера. Шевельнулся страх: ведь ни за что в жизни ему не пробить с разгона ворота, как это делает с легкостью в кино Клинт Иствуд!
Из мрака вынырнула покатая крыша гаража, и вот все строение встало перед Филипом, будто остов доисторического монстра. Сквозь щели внутри темнели три фургона и микроавтобус. Филип пролез в прогал между досками, в ноздри ударил знакомый запах бензина, сырой древесины. Нырнув в глубину сарая, Филип двинулся, прячась за фургонами, к микроавтобусу, не выпуская из поля зрения амбразуру входа. Добравшись, присел, на корточках прокрался к водительской дверце, открыл.
Невероятно, но ключ вставлен в зажигание! Филип облегченно вздохнул, попятился на корточках. Еще пять минут, и он полностью разделался с автофургонами: действовал быстро — по очереди открывал крышки капотов, нырял внутрь, рвал провода зажигания и генератора. Интересно, поймут или нет, что в Баррингтоне это тоже его работа? Может оказаться, что у них свой механик, и Филип прихватил пучок оборванных проводов, закинул на заднее сиденье микроавтобуса. Осторожно прикрыл дверцу, повернул ключ зажигания. Двигатель завелся свободно, чуть слышно заурчал. Филип перевел рычаг с нейтральной и, не нажимая на педаль газа, тихо выкатился из гаража. Ни единого звука, лишь легкое шуршание шин о гравий. Подавшись к лобовому стеклу, Филип вглядывался в темноту: не стоит ли у ворот охрана? Никого, ворота заперты, и охраны не видно. Выскользнув из «форда», Филип бросился к воротам; никакого особого запора, обычная щеколда. Отодвинув ее, Филип толкнул настежь железные ворота. Снова сел за руль, перевел рычаг на нейтральную скорость и, то впиваясь взглядом в темную дорогу впереди, то оглядываясь назад, пустил микроавтобус на холостом ходу прямо через ворота под уклон. Скоро лагерь остался позади, скрывшись, как призрак, за поворотом. Филип ехал так по инерции еще с километр, потом, не в силах бороться со страхом, переключил скорость, выжал педаль до отказа.
Примерно через полчаса лихорадочной гонки дорога уперлась в шоссе. Тысячи кошмаров, роясь в мозгу, мерещилась Филипу — каждое дерево прятало за собой тень «исходника» в зеленой униформе, при каждом изгибе шоссе ему чудилось, что дорога за поворотом перегорожена.
Только выехав на магистраль и мчась на север межштатной автострады-70, Филип слегка успокоился. Вспомнил про сигареты, закурил, глубоко вдыхая отдающий полноценным табаком дым. Холодящие кровь ужасы лагеря «Зубчатая вершина» стали мало-помалу развеиваться, и тут Филипа охватила дикая ярость, но на сей раз уже не в связи с судьбой Хезер. Если эти молодчики решили взять на себя роль твердолобого Ричарда Львиное Сердце, пусть знают, что и на них найдется Саладин Неверный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83