Он протянул через стол полученное в тресте временное удостоверение, и директор, бегло взглянув в него, тут же вернул.— Все понятно. Слушаю вас.Было видно, что его уже успели предупредить о появлении инспектора.Валя коротко объяснил, что ему требуется, и добавил:— Чисто профилактическая мера, учтите. Никого конкретно ни в чем не подозреваем. Так, для общего знакомства с кадрами.— Понимаю, — невозмутимо кивнул директор.Он выдвинул один из ящиков письменного стола, порывшись в бумагах, достал какие-то списки и протянул Вале:— Для оперативного руководства дубликат держу всегда под рукой. Вот тут фамилии, должности, домашние адреса и телефоны.— Очень предусмотрительно, — кивнул Валя.Он просмотрел список и положил его перед собой.— Что ж, давайте займемся.— Минуточку.Директор пружинисто поднялся, подошел к двери и, приоткрыв ее, сказал кому-то в узкий коридор:— Валечка, я уехал.После чего он запер дверь и, возвратясь к столу, с готовностью спросил:— Ну-с, так как? Начнем, пожалуй, с официанток?— Прекрасно, — согласился Валя. — Прошу только с полной откровенностью. И характер, и образование, и поведение, конечно. Если можно, то и семейное положение тоже. Что делать, — он с улыбкой развел руками. — Все надо знать. Такая уж работа.— Понятно, понятно, — сурово кивнул директор.Он стал называть фамилии официанток и каждой давал короткую характеристику. Валя внимательно слушал, время от времени задавая дополнительные вопросы, и делал краткие пометки у себя в блокноте.А директор, между тем, добросовестно перечислял всякие прегрешения и беды своих подчиненных, не забывая, впрочем, и о их положительных качествах. Одна уже три раза была премирована и носит звание, другая совсем недавно послана делегатом, но с мужем живет плохо, у третьей мужа вообще посадили, пьяница он и дебошир, она в синяках на работу приходила, четвертая была нечиста на руку, но теперь исправляется. А вот пятая и добросовестна, и приветлива, и культурна, и все у нее налицо, как говорится, но другое плохо — любой мужчина ей голову кружит, а потом всякие трагедии, и топиться хочет, и вешаться, и травиться. Ну, а вот эта ленива, к тому же врет на каждом шагу, давно бы уволил, но детей жалко, трое их у нее, и, между прочим, от трех отцов, а никаких алиментов, дура, не требует. Дурой этой была Катя Лавочкина.Словом, директор проявил отличное знание своих кадров и весьма тактично подчеркнул полную свою беспристрастность, а также гуманность.Наконец он хмуро сказал:— Ну-с, а теперь Леснова Муза Владимировна. Тут я, пожалуй, ничего особенного сказать не могу. Так себе человек. Заносчивая, дерзкая, я бы сказал, грубая эгоистка. Плохого за ней, впрочем, ничего не числится, — с неохотой добавил он.— Семейное положение вам известно? — равнодушно и торопливо спросил Валя, словно утомившись этим однообразным перечислением, но про себя удивляясь, как рознятся два отзыва об этой самой Музе.— Почти одна, — небрежно заметил директор.— То есть?— Ну, кажется… кто-то говорил… мать у нее в Москве… А сама Муза Владимировна… ребенок у нее, кажется.— На работе она как?— Так, жалоб нет. В местком выбрали. С гостями, правда, любит пококетничать. Это, знаете, мешает… Всякие приставания, ухаживания. Приходится реагировать. Ну, и, конечно, всякие разговоры отсюда. И вообще…— Что значит «разговоры»? Какие идут разговоры?— Ну, как вам сказать?.. — замялся директор.— Так и сказать, Сергей Иосифович, — сурово предложил Валя. — Как о других говорили. Все, что вам известно. Мы же условились.— Ну, вроде бы кто-то у нее есть. Завелся, — досадливо сказал директор.— Влюбилась, одним словом.— Вам тут что-то не нравится?— Да нет, так сказать нельзя… прямо так… Но все-таки… случайные связи…Вдруг Валю осенило. Так он же, директор, сам, очевидно, пытался приударить за Музой, и ничего не вышло. Вот он и кипит, вот и пытается бросить тень на нее. Подлец все-таки. Но с другой стороны, если Муза предпочла ему того бандита, Леху, то как это охарактеризовать? Интересно, знает ли Сергей Иосифович, кто его счастливый соперник.— А вы знаете, кто именно у нее есть? — напрямик спросил Валя. — Это не пустое любопытство. Если человек хороший, то, как говорится, на здоровье. А вот если плохой, то сами понимаете…— Откуда же мне знать, — по-прежнему с досадой ответил Сергей Иосифович, сдвинув свои черные длинные брови над орлиным носом. — Подружка лучшая и та, кажется, не знает… То есть, я так думаю, конечно, — торопливо поправился он, чуть заметно смутившись при этом.«Неужели он и подружку расспрашивал?» — подумал Валя.— Кто же она такая, эта подружка?— Наш счетовод, Ниночка.— Ладно, до бухгалтерии мы еще дойдем, — невозмутимо сказал Валя. — Давайте кончим с официантками. Кто там после этой Лесновой?И директор поспешно, словно обрадовавшись, что неприятная тема наконец исчерпана, принялся называть новые фамилии. Валя все так же внимательно слушал, делал пометки, уточнял, переспрашивал.Когда директор наконец дошел до бухгалтерии и упомянул Нину Скворцову, Валя довольно равнодушно осведомился:— Та самая?— Именно, — с готовностью подтвердил Сергей Иосифович.— Что же она из себя представляет?— Очень хорошая девушка. Это уж я вам точно говорю, абсолютно. Честнейшая девушка. С матерью живет, с отцом. Никаких кавалеров. Скромница, красавица. Отца ее знаю, вместе работали. Очень хорошая девушка. Комсомолка.— Чего ж тут хорошего, если кавалеров нет? — улыбнулся Валя. — Есть, наверное. Только вы, конечно, знать про это не обязаны.— А я говорю, нет! — запальчиво воскликнул Сергей Иосифович и тут же смутился. — Конечно… Вполне возможно…— Тогда пойдем дальше, — предложил Валя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22