И, хотя Фома Аквинс-кий, например, считает указанные правонарушения смертными грехами, но истинный преступник не тот, кто занимает доставшееся ему благодаря родственным связям местечко, но тот, кто назначает людей на эти места, ибо тем самым он извращает свое предназначение подобно тому слуге короля, который подсовывает господину своих племянников в кач'естве «самых лучших воинов» или «самых лучших лекарей», хотя на самом деле есть и куда лучшие воины и лекари. Между тем и папа римский, служа Господу, совершает этот грех. Но ничего, после его смерти народ Франции непременно сместит всех его родственников с высоких постов и заменит их «поистине великими знатоками богословия». Своим непотизмом папа оттолкнул от себя лучших, имевших полное право быть избранными. Однако как бы кто-то ни старался приспособиться ко времени и условиям «с помощью взяток или обещаний, запугиваний или лести, любви или ненависти, (он) есть дьявольское отродье и уже одним этим несовместим с Господом нашим, имя которому сама справедливость». По всем этим причинам король и должен передать папе римскому, чтобы тот поостерегся и впредь использовал свою власть и могущество только в праведных целях, ибо особенно важно, чтобы церковными привилегиями обладали только достойные люди19.Если первый памфлет посвящен главным образом непотизму папы, то вторая диатриба, написанная на латыни, анализирует отношения общества к ереси вообще и к тамплиерам в частности. Народ Франции не согласен с тем, что преступления тамплиеров сходны с известными уже ересями, отличающимися друг от друга лишь незначительно; в таких случаях «законы известны». Однако тамплиеры — особое явление, и народ Франции считает, что их следует не только отлучить от церкви, но и отринуть как можно дальше от общества. Автор утверждает, что данный случай абсолютно вне церковной юрисдикции, и доказывает это на примере весьма яркой аналогии, напомнив, что Моисей наказал сынов Израиля за вероотступничество и поклонение золотому тельцу тем, что велел каждому взять меч и убить своего соседа <Здесь у Барбсра неточная цитата из Библии: «…возложите каждый свой меч па бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего» (Исх. 32:4-27).>. Таким образом, дело доводится до «точки кипения». «И если все написанное и сделанное, как гласит Священное Писание, написано и сделано для наставления нашего, то почему же король и христианнейший правитель наш не выступит против духовенства, ежели оно, не дай Бог, заблуждается и упорствует в своих заблуждениях, испытывая от этого даже удовольствие? » В подобном контексте требования Филиппа IV представляются прямо-таки весьма умеренными .Доводы автора множатся: «Разве ж эти тамплиеры не убийцы, не fautores (пособники) убийц и не их укрыватели, которые заодно с самими убийцами, отвратительными отщепенцами?» А стало быть, они должны понести кару — примерно такую, как указал Моисей. Если же наказания они так и не понесут, это может подвигнуть других на отступничество, а прощение заслужить будет не так-то легко. Далее оговаривается возможное возражение — оппонент может обратиться к Священному Писанию, где Моисей назван также и священнослужителем, так как установление закона — деяние божеское, священное. Если же он назван священником по какой-либо иной причине, то над ним не было бы Высшей власти, и не позволил бы он, чтобы погибло столько людей, ибо известно, что Господь сказал Давиду, что тот не построит Ему храм, ибо является человеком из плоти и крови. В Библии также ясно сказано, что справедливость должно вершить незамедлительно и что правитель правомочен делать это сам, «дабы Слово Божье не было извращено лживыми суждениями людей, доказывающих, будто антихрист рядом, и призывающих отречься от Господа и, согласно свидетельствам честных христиан, совершающих развратные богомерзкие поступки»20.Бесконечное обращение к Библии и цитаты из нее свидетельствуют о непримиримости автора, порой выражаемой в почти исступленном слоге памфлета. Подобный экстремизм позднее успешно использует в своих целях королевский министр Гийом де Плезиан, втолковывая папе в Пуатье, что король, прося его действовать активнее и в то же время не брать все в свои руки, был еще крайне лоялен и терпелив, в отличие от многих своих советников и сограждан. На самом деле, Плезиан, конечно, лукавил: если бы король действительно чувствовал, что закон на его стороне, он бы не колебался и не тратил столько усилий, чтобы убедить папу. Правовая слабость королевской позиции проявилась весной 1308г., когда король задал магистрам богословия Парижского университета свои знаменитые семь вопросов.Вопросы, собственно, были заданы раньше — еще в конце февраля, после приостановки папой следствия. Никто не сомневается, говорит Филипп IV, что Святая церковь обязана проповедовать истинную веру, наставляя людей и остерегая их от заблуждений, назначая грешникам епитимьи и отпуская грехи. Более того, все согласны, что если заблуждающиеся продолжают упорствовать или же вновь обращаются к прежней ереси, их следует предать в руки светских властей и наказать по законам светского суда. Церковь должна не вмешиваться в действия светских судов, но молиться за вероотступников. Итак, первый вопрос связан с тем, как следует поступить правителю государства, когда он и его легисты слышат, как еретики и схизматики поносят имя Божие и подрывают католическую веру: следует ли правителю воспользоваться своей законной властью и начать расследование, даже если церковь не давала ему на то разрешения, если для всех очевидно, что совершено преступление, вызвавшее возмущение всего народа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149