— Пять дней назад вы говорили то же самое, а дело с тех пор не сдвинулось с мертвой точки. Ее собеседник пожал плечами.
— Погода не в моей власти.
— Все эти дни светило солнце, мистер Гарднер.
— По прогнозу ожидались дожди. Шансы — двадцать на восемьдесят.
— Послушайте, мистер Гарднер, вот что я вам скажу. Либо вы закончите ремонт в установленные контрактом сроки, либо не получите от меня ни цента.
Он нахмурился.
— Оставь свои угрозы при себе, малышка. Ты еще под стол пешком ходила, когда я уже строил дома.
— И похоже, строите их до сих пор — не закончив ни единого! — выпалила она.
— Не нравится, как я работаю, — пожалуйста, обращайся к другим.
Дженни предвидела подобную угрозу в ответ — разорвать контракт и оставить ей полный разгром. Именно поэтому она и сдерживала себя — столько, сколько в силах была терпеть черепашьи темпы мистера Гарднера. Но и она приберегла про запас козырную карту.
— Что ж, если вы не в состоянии завершить ремонт, я обращусь за помощью к мистеру Фаддену.
Ей не доставило много хлопот узнать, что шурин мистера Гарднера недавно отделился, открыв конкурирующую фирму. Зная человеческую — в частности, мужскую — натуру, Дженни была готова поклясться, что мистер Гарднер ни за что не уступит контракт шурину. Она оказалась права.
— Ну-ну, в этом нет необходимости, — примирительно проговорил мистер Гарднер. — Через четверть часа вся бригада будет у вас.
— Отлично. Будет бригада — будет и контракт. Не будет бригады — я звоню мистеру Фаддену.
Мистер Гарднер большим пальцем сдвинул кепку на затылок.
— Атакуете, а?
— Приходится.
— Ладно, не волнуйтесь. Работа будет сделана — или меня зовут не Герберт Гарднер.
Дженни подозрительно сощурила глаза:
— Вы вроде говорили, что вас зовут Генри Гарднер?
— Ну да, я и говорю — Генри.
— Хватит проволочек, мистер Гарднер. Больше я предупреждать не стану. Просто обращусь к вашему шурину. Вам ясно?
— Ясно как Божий день.
— Очень хорошо. Рада, что мы договорились. Само собой, через пятнадцать минут сарай кишмя кишел рабочими. Звенели голоса, стучали молотки, верещали пилы. Дженни оставила это столпотворение и вернулась в дом, где ее ждала с аплодисментами Мириам.
— Чем я заслужила такую овацию?
— Тем, что поставила на место проходимца Гарднера. Я бы этого момцера спустила с лестницы сей же миг, как только ремонт закончится.
— Объясни-ка, что значит это определение, Мириам, — отозвалась Дженни. Большинство любимых выражений подруги на идише она уже знала, но сейчас прозвучало что-то новенькое.
— Скажем так — он не мет. Теперь понятно. Мет, как было известно Дженни, — это достойный и благородный человек.
— В отличие от твоего соседа, — продолжила Мириам. — Того, симпатичного. Вот он-то как раз мет! Кажется, он у тебя частый гость, а?
— Я же тебе говорила…
— Знаю. Он интересуется твоей… собственностью.
— Забавно, откуда у меня ощущение, что ты используешь слово «собственность» совсем не в том значении, в каком его использую я?
— Да я же видела, как он на тебя смотрит!
— Так, вроде хочет силой вколотить в меня хоть крупицу здравого смысла. Ты это хотела сказать?
— Да просто вид у него — Хитклиффа…
— Что?
— Вид у него такой — мрачный и задумчивый. Признаться, он от этого только выигрывает.
— Ты неисправима.
— Но я права.
— О'кей, пусть от этого мрачного, задумчивого вида он выигрывает. Дальше что?
— Дальше — зачем он продолжает являться сюда каждый день?
— Чтобы свести меня с ума.
— В самую точку.
— А тогда, он думает, я продам ему участок.
— Это одно из объяснений.
— Мириам!
— Ничего не могу с собой поделать, — ни капельки не раскаиваясь, Мириам ухмыльнулась.
— Хватит с меня разговоров о Рейфе, — заявила Дженни и с силой сжала виски, где, как ей казалось, маленькие человечки вовсю стучали молотками. — У меня от них голова раскалывается.
— У кого угодно голова начнет раскалываться от того адского шума, что стоит снаружи.
— Пусть. Хоть принялись за дело. А то я уже начала сомневаться, закончат ли они в этом тысячелетии — или придется ждать до следующего.
— Ты им задала жару. Хвала тебе. — Мириам потрепала ее по плечу.
— Когда нужно, я на своем настоять умею, — провозгласила с пафосом Дженни. — И не позволю какому-то там упрямому идиоту преградить мне путь!
— Это частная вечеринка феминисток или будет позволено присоединиться? — сухо поинтересовался из прихожей Рейф. — Я стучал, но вы меня, должно быть, не слышали.
— А кто и что может услышать в таком грохоте? — пожаловалась Мириам. — Пойду приму аспирин. Я скоро.
И Дженни опять осталась наедине с Рейфом.
— Чего ты испугалась? — спросил Рейф. — Я не собираюсь тебя насиловать. Не здесь и не сейчас, во всяком случае.
— И не думала пугаться!
— Еще как испугалась. Вот, — он положил ей ладони на плечи и развернул лицом к зеркалу в прихожей, — взгляни на свое лицо.
— Не хочу, — вырвалось у нее. Рейф, возвышаясь за ее спиной, встретился с ней взглядом в зеркале.
— Почему же? Очень милое лицо.
Милое, про себя повторила она. Именно. Те самые слова, которые мечтает услышать всякая женщина. Она сморщила нос.
— У тебя такой изящный маленький носик, ты знаешь об этом? — глухо пробормотал он.
— Поосторожнее, а то я еще приму твои щедрые комплименты за чистую монету, — отозвалась она насмешливо.
— И рот… — Рейф пробежал большим пальцем по ее пухлой нижней губе, ни на миг не отрываясь от ее глаз в зеркале, в непостижимой тайне которого сливались их взгляды. — Когда ты сердишься, то закусываешь нижнюю губу… Вот опять. Видишь?
Видеть Дженни сейчас могла только отражение Рей-фа в зеркале — такого стройного и слегка пугающего в черном свитере и черных джинсах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53