– Галлахер посмотрел на глубокие морщины, которые пролегли между бровями. – Пластическая хирургия сейчас вполне доступна. Никакой проблемы».Лэнгтри ответили отказом на повторную анонимную просьбу Галлахера о продаже монет, а Микаэла отказалась встретиться с ним. Это совсем никуда не годится. Кейн должен сойти со сцены.Особняк Кейнов ему понравился: дорогая мебель, картины, хотя старуха говорила, что раньше, когда в нем жили Кейны, он был просто великолепен. Галлахера раздражал человек, который рос в таких прекрасных условиях. А теперь еще и Микаэла ублажала его в постели.Галлахер рассчитывал на то, что Лэнгтри будут избегать Кейна, но этого не произошло.«Я должен завладеть этими монетами и женщиной, – думал Галлахер. – Тогда все встанет на свои места, и у меня будет неограниченная власть. Только нужно действовать быстро».На старый дом опускалась ночь. Снаружи завывал ветер, кружась вокруг особняка. Шум ветра, скрип ступеней и вздохи стен сливались в единый напев, напомнивший Аарону тот, что мурлыкала женщина в лечебнице. В комнате неожиданно стало холодно, но Галлахер знал, что сквозняки здесь обычное дело. Заскрипела и хлопнула дверь, и Аарон застыл, прислушиваясь к усилившимся, а затем успокоившимся звукам.Галлахер обдумал все варианты. Калли Блэквулф казался ему словно скроенным из сыромятной кожи. Он держался особняком и был похож на человека, который знавал тяжелые времена. Сломать такого будет нелегко. У Рурка Лэнгтри нрав был такой же крутой, как у Джейкоба. Эти будут стоять насмерть, защищая то, что им дорого. Их уязвимым местом являются женщины, которых они любят, – Фейт и Микаэла.Волна гнева захлестнула Галлахера. Микаэле не следовало ему отказывать.Микаэла провела рукой по французским тюльпанам, которые подарил ей Харрисон. Их длинные изящные стебли очень красиво и просто выглядели в прозрачной стеклянной вазе.После вечерних новостей Дуайт и Харрисон уединились в кабинете Кейна. У Микаэлы создалось впечатление, что он пытается защитить ее от Галлахера или что он не доверяет ей.Она и сама не была уверена, что доверяет себе. Или Харрисону. Она не была готова к отношениям, которые, похоже, вышли из-под контроля. Их близость в горах, то, что они вместе обнаружили тело Марии и вместе раскрывали тайны прошлого, – все это очень сблизило их. Но достаточно ли этого?Сегодняшний день был наполнен странными событиями, между Харрисоном и Галлахером произошла стычка. Микаэлу преследовали двусмысленные намеки Галлахера. За утренним кофе он нашептывал ей, что у Харрисона имеются «большие деньги» и что он похож на своего отца, наживаясь на тех, кто доверяет ему. Харрисон же холодно и равнодушно смотрел на Галлахера поверх ее головы, и витающий в атмосфере тестостерон накладывался на сильный запах орхидей, вызывая головную боль.Только что позвонил Дольф. Он учтиво извинился перед Микаэлой и поздравил ее с удачным материалом, посвященным художественному центру матери. Микаэла мгновенно поняла, что Дольф запускает пробные шары, пытаясь получить информацию о смерти Марии и похищенном ребенке. Это был интересный материал, он принадлежал Микаэле, и именно она должна была подать его, осторожно, со вкусом и тактом. Сенсуализм Дольфа заденет чувства слишком многих людей. Микаэла почувствовала отчаяние в его голосе, на кону стояла его карьера, в ближайшие дни он непременно должен был выдать интересный материал, лучше сенсацию. Микаэла и раньше ему помогала, и теперь ему снова нужна была ее помощь.Неужели вот такими были их отношения? Такими равнодушными, когда они с холодным упорством карабкались вверх по своим карьерным лестницам? Такими нереальными и поверхностными? Неужели именно от Дольфа Микаэле хотелось иметь идеальных детей?Она покачала головой и посмотрела на розы миссис Аткинс – они были такие же красные, как кровь на руках Харрисона, когда он откапывал из-под камней Марию.Микаэла вздрогнула, отгоняя кошмар. Все происходило слишком быстро, и это беспокоило ее.Она подняла телефонную трубку. Звонил Харрисон.– Я сегодня работаю допоздна. Хотелось бы тебя увидеть, но, к сожалению, я должен вникнуть в детали слияния компаний, мне очень жаль, но дело срочное.Голос звучал так мрачно, что Микаэла почти видела нахмуренные брови Харрисона и его заваленный бумагами рабочий стол.– Тебе нет никакой необходимости извиняться. Тем более что у меня есть свои планы.На другом конце линии зашелестела бумага. Харрисон медленно вдохнул.– Понятно. Могу я спросить, какие именно?«Какие же у меня планы?» – подумала Микаэла, взяв в руки тюльпан и проводя изящными лепестками по своему лицу. Телефонный провод, казалось, кипел от напряженного ожидания Харрисона. Микаэла перешла в гостиную и прилегла на кушетку, проводя лепестками по губам.– Я собираюсь долго лежать в ванне с душистой пеной, окунаясь глубоко в воду и позволяя ей нежно скользить по моему телу. Я буду медленно намыливать руки, сначала одну, потом – другую… От рук я перейду к ногам, затем к груди и…На другом конце провода послышался звук разрываемой бумаги, и Микаэла улыбнулась.– А потом я надену что-нибудь миленькое и кружевное, буду лежать на постели и попробую эти расслабляющие упражнения – ты знаешь какие, когда растягиваешь каждую мышцу. Или займусь йогой под новую видеокассету.– Тебе нравится меня мучить, да? – после протяжного выразительного стона устало спросил Харрисон. – Может, приедешь в офис телестудии? Я бы заказал хороший ужин.– Не могу. Я стою здесь совершенно раздетая. Боже, как приятно ощущать эти тюльпаны на коже, сама нежность…Полчаса спустя Микаэла услышала, как хлопнула дверца машины, и выглянула в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97