Но если дела и дальше будут ухудшаться, мы, конечно, не сможем сидеть сложа руки. Наш премьер-министр отправил в Королевский дворец в Багдад секретную ноту, чтобы предупредить, что в стране зреет заговор. К сожалению, наше предупреждение не приняли всерьез.
— Да, — согласился Франсис, — бывают времена, когда всеобщее ослепление просто удивительно. Но я не жду информации, чтобы перейти к прямым действиям, и у меня есть на то важные причины: четверо наших агентов в самом деле пропали, а пятый едва избежал ареста.
В этот момент могучий турок, сложенный, как несгораемый шкаф, привел генерала.
Тархан, обменявшись с Фрэнсисом многозначительным взглядом, сказал ему:
— Ведите допрос, как вам угодно. Коплан обратился к Мухтару по-английски.
— Запись встречи в «Рице» по-прежнему у нас, — начал он. — Если мы передадим ее государственной полиции, вас отправят на виселицу, и вас, и трех ваших коллег. Отвечайте мне честно, если не хотите, чтобы мы это сделали. Где содержатся метрдотель и мой соотечественник д'Эпенуа?
Генерал облизал кончиком языка сухие губы.
— Если вы используете этот документ, — проговорил он глухим голосом, — д'Эпенуа и остальные ваши агенты будут казнены: они должны были стать разменной монетой, но руководитель вашей сети сбежал, когда мы пытались войти с ним в контакт.
Коплан встал перед ним, уперев руки в бока.
— Я вас спрашиваю не об этом. Я хочу знать, где они. Мухтар стиснул зубы. Он рассеянно крутил пуговицу на своем мундире.
— Отвечайте, — спокойно посоветовал Тархан. — Они в военной тюрьме или в доме, расположенном возле Атгир-стрит?
Генерал растерянно посмотрел на турецкого агента.
— Я… Я не знаю, — пробормотал он.
В глубине души Коплан облегченно вздохнул. Эктор д'Эпенуа и его коллеги были живы, а это главное.
— Постарайтесь быть более разговорчивым, — сказал Франсис, подходя к генералу. — Куда их отвезли после похищения?
Было ясно, что дальнейший допрос будет сопровождаться зуботычинами, и хотя Мухтар встретил бы смерть достойно, перспектива быть избитым, как заурядный жулик, его возмущала.
— Я действительно не знаю, — с негодованием запротестовал он. — Это не мой участок. Я просто должен был знать, что их взяли. Деталями занимался кто-то другой.
— Кто?
Генерал промолчал.
Коплан повернулся к Тархану.
— Я применю технический метод?
Толстый турок вынул из ящичка длинную сигарету.
— Возможно, это не так уж обязательно… Если он назовет имя, вам придется искать этого человека, допросить его. Большая потеря времени… На мой взгляд, ваши друзья могут быть заключены только в одном из мест, о которых я уже говорил. В любом случае их следы надо искать в центре заговорщиков в Мосуле. Я уже давно подумываю, не стоит ли сделать туда вылазку.
Он закурил сигарету, посмотрел на часы.
— Без двадцати четыре, — сказал он по-французски. — Надо ковать железо пока горячо, как говорят у вас. Съездим?
Коплан чуть не бросился ему на шею.
— Еще бы! Нельзя терять ни минуты. Если вдруг разразится революция, мои коллеги уже не будут иметь никакой ценности как заложники и их перебьют.
Турок согласился:
— Этого я и боюсь. Хасан!
Из соседней комнаты появился человек; это был руководитель группы, перехватившей Коплана. Тархан о чем-то заговорил с ним. Генерала снова увели в камеру.
Началось бесконечное хождение туда-сюда, и Коплан подумал: сколько же агентов собралось в этом штабе. Шесть или семь, самое маленькое.
Когда приказы были розданы и началась подготовка, турок сказал Коплану:
— Центр, о котором я говорил, это дом, находящийся в лабиринте улочек старого города. Квартал густонаселенный, и мы должны действовать тихо.
— Как вы это узнали?
— Следя за адъютантом генерала… Типы, замеченные нашей группой в Багдаде, часто приходят туда.
Наконец Хасан доложил, что все готово, и Тархан перевел это на французский для Коплана. Все трое спустились, сели в «крайслер», переднее сиденье которого уже занимали два турка.
Машина бесшумно выехала из гаража, поехала к стадиону, проследовала вдоль него по кругу до большого перекрестка. Свернув затем на Атгир-стрит, она остановилась через несколько минут на этой новой улице, проложенной на границе запутанного сплетения узких улиц, переулков и крытых переходов.
Прежде чем выйти из «крайслера», Тархан распределил обязанности. Один оставался за рулем, Хасан и колосс Тефвик должны были взломать входную дверь и войти в дом, когда начальник и француз, стоящие поблизости, подойдут к ним.
Несмотря на свою толщину, Тархан передвигался легко и бесшумно. Когда Хасан и его помощник ушли вперед, он увлек Коплана на дорожку, разделенную посередине вонючей канавой.
— Это не дальше пятидесяти метров, — сказал он тихо.
Они бесшумно двигались по извилистой улочке, с обеих сторон которой стояли мрачные дома с прогнившими дверями, обитыми полосками железа.
Тархан остановился на повороте, недалеко от нужного дома. Он смутно различал силуэты двух своих подчиненных, которые сверлили дверь, чтобы затем отодвинуть внутренний засов. Турки, должно быть, приобрели большую сноровку в искусстве взламывания дверей в арабских домах. Коплан, стоя всего в нескольких метрах, внимательно прислушивался и не услышал ничего, кроме щелчка пальцами Хасана. Это указывало, что путь свободен.
Тархан и Франсис приблизились. Тот, кого звали Тефвик, молча убрал инструменты и кувшинчик с маслом: дверь была открыта.
Трое мужчин с Хасаном во главе вошли в дом. Пятно света пробежало по коридору впереди. Первая их цель: обезвредить возможных жильцов.
Осмотр двух комнат на первом этаже ничего не дал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36