Ленлани принимала заказ, когда внезапно присутствующие в зале на мгновение замерли, но тут же спохватились и принялись за прерванную трапезу. Посмотрев на входную дверь, девушка увидела причину такой реакции посетителей. У входа стоял мужчина, способный своим видом оглушить любую аудиторию. Обнаженный торс, покрытый сплошной татуировкой и бугрившийся мускулами, был столь могуч, что занимал весь дверной проем.
Но не только непостижимый рост и объем пришедшего заставили едоков умолкнуть, мужчина держался дерзко и вызывающе, как бы спрашивая присутствующих, не желает ли кто-нибудь попросить его освободить проход.
Ленлани уже хотела открыть рот и отпустить язвительную реплику, но великан заметил ее взгляд и начал медленно натягивать майку на рельефную грудь, как бы готовясь к тому, чтобы войти. Майка закрыла почти всю татуировку, но ее рисунок четко запечатлелся в памяти девушки.
Орнамент был ей хорошо знаком. Его еще называли племенным или боевым. В основном он состоял из замысловатых линий и фигур, выполненных в соответствии с древними образцами, принятыми у островных народов Тихого океана и известными с семнадцатого века. Голубые, черные, красные и серые линии удивительно четко выделялись на темной коже полинезийца. Девушка сразу определила, что татуировщик вонзал иглы очень глубоко в тело великана.
Когда посетитель прикрылся майкой, Ленлани наконец осмелилась взглянуть ему в лицо. У мужчины была приятная внешность, типичная для полинезийца: широкий нос, высокий лоб, волевой подбородок и прекрасные белые зубы. Черные, словно вороново крыло, волосы были длинными, подобранными сзади в пучок и стянуты кожаным ремешком.
Мужчина оставлял бы приятное впечатление, если бы не деформированная левая сторона лица. Лицо было изуродованно так сильно, что глаз провалился в глазницу. Полинезиец старался скрыть ассиметрию и постоянно криво ухмылялся, гримаса придавала всему лицу зловещее выражение. Посетители старательно избегали смотреть на него в упор, их поведение свидетельствовало, что впечатление, производимое его внешностью, нельзя назвать обманчивым.
Ленлани хотелось убежать, скрыться в кухне, переждать, пока мужчина уйдет, но было слишком очевидно, что он внимательно разглядывает именно ее. Она не собиралась доставлять ему удовольствия, не испугалась зловещего вида, не хотела быть загнанной в нору. Было просто неприятно, что он столь нагло и вызывающе разглядывает ее. Однако Ленлани не двинулась с места, пока не закончила принимать очередной заказ. Лишь затем неторопливо и спокойно повернулась и ушла на кухню.
– Чертов сукин сын! – пробормотала она себе под нос и пожалела, что не носит бюстгальтера, а юбка в стиле саронга слишком плотно облегает бедра и зад. Она одевалась вызывающе, чтобы привлечь посетителей, но отнюдь не таких, как этот верзила.
Когда она вошла на кухню, то еле сдержалась, чтобы не расспросить Уолтера о только что прибывшем посетителе. Вместо этого она поставила готовые блюда на поднос и с высоко поднятой головой снова пошла в зал. Уолтер был так поглощен процессом приготовления пищи, что даже не посмотрел в ее сторону. Она обслужила заказавших обед, приветливо улыбнулась клиентам и направилась прямиком к тому месту, где уселся невежа.
Он явился не один, за столом сидели еще двое. Один – плотно сбитый островитянин, невысокого роста, с плоским лицом полукитайца-полуполинезийца, но совершенно отвратительного вида. На нем были надеты футболка и джинсы. Второй – филиппинец, полная противоположность первому, походившему на надутого гавайского гнома. Филиппинец был тощим, носил жидкие усы и длинные волосы, ниспадавшие на плечи. Его одеяние состояло из черной рубашки с длинными рукавами и длинных же брюк и выглядело в высшей степени странно. Гном казался просто местным негодяем, а филиппинец – скорее дьяволом.
– Чего вам принести? – спросила Ленлани.
Никто не произнес ни слова, лишь татуированный предводитель шайки наклонился и осторожно взял левую руку девушки двумя пальцами: большим и указательным. Жест не казался вульгарным, а скорее походил на рукопожатие, но Ленлани возмутило, что здоровяк считает вправе так себя вести с ней.
– Ты новенькая в городе, – сказал он, продолжая улыбаться одной половиной лица. – Как тебя зовут?
– Ленлани.
– А я Сэм Кеамоку, друзья зовут меня Ки. Сэм Ки. Это вот Лиху, а он – Ангел. А как твоя фамилия?
– Килау.
– Хорошая фамилия. Ты решила не брать фамилию того ублюдка, который обрюхатил твою матушку, не так ли?
Фраза прозвучала настолько отвратительно, что у Ленлани даже дыхание перехватило. Но девушка взяла себя в руки и не удостоила наглеца и его приятелей каким бы то ни было ответом. Ее охватило чувство гадливости. Она спокойно высвободила руку из пальцев подонка и записала в блокноте номер столика.
– Что вы хотите заказать на обед, джентльмены?
Ки откинулся на спинку стула, пристально посмотрел на девушку здоровым глазом и изрек:
– Если не хочешь быть дружелюбной, то зови меня мистер Ки.
– Что вам подать на обед, мистер Ки?
– Просто по стакану холодной воды. Мы не хотим обедать здесь. Пицца хаоле имеет здесь дерьмовый вкус.
Ленлани сходила на кухню и вернулась с тремя стаканами холодной воды.
– Бесплатно, – сообщила она.
Ки кивнул в ответ. Девушка снова отправилась на кухню. Она спиной ощущала устремленные на нее взгляды мерзкой троицы. Войдя на кухню, злобно отшвырнула ногой ящик с пустыми бутылками и сорвала с крючка на стене передник. Обернула передник вокруг талии, прикрыв притягательные формы, вдохнувшие в угасающее заведение новую жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145