Ко Дню печати 5 мая в «Красном Крыме» была опубликована статья Ю. Гавена «Из истории Крымской революционной печати», в которой он рассказал живую историю большевистской печати в Крыму – о газетах «Известия ревкомов», «Таврическая правда», «Таврический коммунист», «Крымский коммунист», «Маяк коммуны», «Революционная Евпатория», «Керченский рабочий», «Ялтинские известия»; Гавен помянул добрым словом погибших коммунистов – редакторов крымских большевистских газет Басенко, Просмушкина, Сосновского, Шаталова и других.
Весною 1922 года потянулись с севера в теплый Крым многие тысячи беспризорных. Гавен был назначен председателем Крымской центральной комиссаи помощи беспризорным детям и подросткам.
Наряду с большими хлопотами по устройству беспризорных в детские дома и городки Юрий Петрович стал пристраивать детей к хорошим бездетным людям. Так, Владимир Степанович Плакунов усыновил крепыша Димку. Гавен сумел уговорить незамужнюю Ксению Несвадьбу взять мальчика на воспитание, и она вырастила Ивана Несвадьбу – прекрасного парня. Многие усыновленные выросли и до сих пор не посвящены в тайну усыновления или же позабыли об этом за годы беспечного детства и отрочества. Не станем теперь напоминать им об этом.
Гавен много раз докладывал на пленумах обкома о положении детей в Крыму. Он навещал детские городки. Бывал и в тех детдомах и колониях, где детишки болели паршой и стригущим лишаем. Во всех этих делах ему помогала неутомимая Арменуи, по-матерински спасавшая детей.
7 мая Гавен выступил с отчетом о работе Крымпомгола на II Крымской беспартийной конференции трудящихся. Он говорил, что голод явился не только следствием небывалой в Крыму страшной засухи, но и результатом военной разрухи и гражданской войны. В 1922 году урожай в Крыму оказался в одиннадцать раз меньше среднегодового урожая за много лет. За счет фондов Крымпомгола в феврале 1922 года кормились 30 тысяч взрослых и 13 тысяч детей. В апреле Помгол кормил 25 процентов голодающих, в мае – 35 процентов. Центральные органы Советской России ассигновали в помощь голодающему Крыму 5 миллиардов рублей дензнаками и 100 тысяч рублей золотом на покупку продовольствия. Украина обещала дать Крыму 100 тысяч пудов зерна. Грузия – 60 тысяч пудов муки. Обещали продовольственную помощь из Италии и других стран.
Участники конференции рисовали ужасные картины голода. Они говорили о трудностях в работе местных комиссий по борьбе с голодом. Конференция выразила доверие КрымЦКпомголу и удовлетворение его деятельностью, высказалась за расширение детдомов и пунктов питания в горных районах, за усиление общественных работ по спасению трудоемких, интенсивных культур. Было признано желательным применение самых суровых мер в отношении деревенских кулаков и городской буржуазии, чтобы заставить их платить налог в фонд Помгола.
Гавен писал тогда в «Красном Крыме», что «представители трудящихся проявили необыкновенную стойкость и решимость к дальнейшей борьбе, непоколебимую уверенность в конечной победе над голодом и разрухой. Оказано полное доверие органам Советской власти». И действительно, в тех поистине отчаянных условиях, когда от голода в Крыму умерла почти десятая часть населения, доверие трудящихся к Советской власти было безграничным. То было не только доверие: все надежды на спасение, все упования народных масс связывались с содействием органам рабоче-крестьянского государства.
17 мая на имя Гавена была получена из Анкары телеграмма полпреда Советской России в Турции С. И. Аралова. Он сообщил о начале массовой кампании среди трудящихся Турции по оказанию продовольственной помощи голодающему Крыму. В тот же день поступило сообщение, что московский пролетариат за счет своего скудного продовольственного пайка отгрузил в Крым голодающим 20 тысяч пудов муки и 40 вагонов картофеля. Каждый раз, получив подобные сообщения, Юрий Гавен сразу прикидывал: «А на сколько голодных ртов этого хватит? На сколько дней и часов?» Он жил помыслами и заботами о спасении голодающих.
Вдруг навалилось новое бедствие – саранча, налетевшая с Кубани. У председателя КрымЦИК собираются экстренные совещания специалистов и агрономов. Срочно принимаются практические меры по борьбе с саранчой.
В 1922 году в разгар уборки урожая в Крыму голодало более 300 тысяч человек. Помгол мог прокормить лишь половину. Подскочила кривая заболеваний тифом, занесена была эпидемия холеры, принявшая угрожающие размеры в Керчи и Феодосии. Гавену докладывали сводки: четыре с половиною тысячи случаев заболевания брюшняком за неделю, десятки смертных случаев от холеры. Сыпняк и брюшняк нещадно косили людей, ослабленных голодом. Это напоминало библейские египетские «казни божий»: кровь, мор, холера, все виды тифа, «испанка», голод, саранча, уголовные банды. Все силы областной партийной организации и комсомола, профсоюзного и сельского актива были брошены на борьбу с народными бедствиями.
К Юрию Петровичу обращались профессора, писатели, работники музеев и заповедников. Работники ОХРИС добивались строгого запрещения изъятия из южнобережных дворцов ценных произведений искусства для Помгола. Заведующим Крым-ОХРИС работал Ян Бирзгал, до того бывший членом коллегии КрымЧК. Полотна этого одаренного художника выставлялись на выставках АХРР . Они вместе с Гавеном старались не допустить исчезновения ценнейших исторических реликвий.
В начале двадцатых годов в Крыму работало более 30 тысяч коммунистов – целая армия. Гавен вспоминал, как выглядела крымская организация большевиков ко времени его первого прибытия сюда в 1917 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64