В особенности обращает на себя внимание обширное эриставство, состоящее из Карталинии, Имеретии и области Лихских гор (Сурамский перевал), порученное крупнейшему феодалу Рати Сурамели, фамилия которого всегда занимала должность спаспета (маршала). Отсюда вывод, что район, подчиненный эриставу, и самый центр этого района не были неизменными. Вопрос о центральном управлении эриставства зависел от того, кто назначался эриставом и где имел он свое пребывание. При той острой политической борьбе, которая происходила в Грузии в конце XII века, очевидно, нашли целесообразным соединить в одном лице эриставства Имеретии и Карталинии и поручить их такому крупному феодалу как Сурамели, имевшему местопребывание в Сураме. При этом не посчитались с тем, что Карталинское эриставство всегда находилось в особом положении, и эта должность обычно предоставлялась эристав-эриставу и амирспассалару, – им в то время был Абуласан.
Являлись ли эриставы той эпохи совершенно самостоятельными правителями или при них обычно состоял также и представитель правительства, – сказать трудно. Но позднее, в начале XIV века, в уложении Георгия V наряду с эриставом упоминается также и правитель – «гамгебели».
Необходимо остановиться еще на часто встречающемся в «Вепхис ткаосани» упоминании городов – «калаки». Это имеет прямое отношение и к феодализму и к общине, на фоне которых развертывается действие поэмы Руставели.
В более древние времена, когда Грузии приходилось подвергаться нападениям, главным образом – кочевников, организация обороны сводилась к тому, что население селилось по ущельям, входы в которые защищались крепостями – «цихе». Самые же поселения в ущельях в специальной защите не нуждались.
Так возникла оборона главнейшего грузинского ущелья Арагвского – колыбели Грузии; при входе в него, у впадения Арагвы в Куру, стояла Мцхетская крепость, впоследствии превратившаяся в столицу Грузии.
Такая система обороны была удовлетворительна, пока врагами Грузии являлись кочевники. Но достаточно было появиться врагу с организованной военной силой, как эти ущелья делались легко доступными. Ксенофонт сообщает, что греки за четыре века до нашей эры завоевывали страну, спускаясь с гор в долины. Как видно, они не нападали прямо на крепости, преграждавшие доступ в ущелье, а направляли свои войска в горы и спускались оттуда в ущелья, преодолевая сопротивление слабых и разбросанных отрядов, лишенных возможности оказать сопротивление организованной вооруженной силе.
Когда грузины стали селиться в долинах, крепости строились в стратегически важных пунктах. Наряду с ними возникали экономические центры, которые также нуждались в защите. Такие пункты, обнесенные стенами («згуде»), назывались «калаки» – города.
Если город возникал в месте нахождения крепости или, наоборот, возникала необходимость превратить разросшийся и приобревший важное значение город в крепость, то строился город-крепость («цихе-калаки»). В самой крепости существовала еще внутренняя крепость «шида-цихе» – цитадель.
Шота Руставели называет словом «калаки» пункты, которые, по всем признакам, являлись населенными центрами. Когда один из героев поэмы, Тариель, решил скрыться, он заперся в принадлежавшем ему «калаки»; другой герой, Автандил, направляясь на поиски Тариеля, прибыл в свой «калаки», где начальником был преданный ему Шермадин. Придон также имел свой «калаки».
Что же означает «калаки» и в каком смысле употребляет это название Руставели? Крепости – «цихе» – имели специальное назначение. Их строило государство и оно же содержало в них гарнизоны. Город – «калаки» – также являлся укрепленным пунктом, но прежде всего, был пунктом скопления населения. «Калаки» – не просто одинокая безлюдная крепость, где стоит только один гарнизон.
Герои поэмы – и Тариел, и Автандил, и Придон – прежде всего феодальные владельцы, у которых имеются «калаки», т. е. защищенные населенные пункты, которые являются центром и опорным пунктом их владений. В укреплении «калаки» заинтересован не только его владелец, но и само население.
Феодал той эпохи – это владелец не только земель, но и населения, которое трудилось на его земле и которым он управлял, творя суд и собирая подати.
Сам феодал жил в центре, наиболее населенном пункте своего владения, в укреплении и защите которого он был заинтересован прежде всего.
Внутри «калаки» у феодала стоял его замок, тоже защищенный, в котором он часто оборонялся от своего же населения; но в защите «калаки» перед лицом врага он выступает вместе со всем населением. «Калаки» возникают в центре больших волостных общин, и в случае нападений под защиту его стен может сбежаться все население, об'единенное данной общиной.
Но Шота Руставели словом «калаки» называет не только укрепленные владения феодалов. Каджетское царство, которое управлялось царем и являлось государством, а не феодальным владением, имело центр, который Шота также называет «калаки». Но это город – особого рода. В нем имеется крепость, в которую заключена героиня поэмы Нестан-Дареджан. Это уже центр не феодального владения, а всего государства.
Наиболее яркое отражение получили в «Вепхис ткаосани» чисто феодальные отношения. На первый взгляд может показаться непонятным частое употребление слова «кма», которое встречается в поэме Руставели. Академик Н. Марр составил даже своего рода перечень, в каких значениях употребляется слово «кма». Слуги царя – и простые и близкие, – приближенные, влюбленный кавалер, преданный друг, раб, витязь, вольный рыцарь и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54