Отвести взгляд от лица Принцессы Ветров было невозможно. Очарованная невиданным зрелищем, труппа Теодоро в полном составе забыла о правилах хорошего тона, надолго разинув рты.
-- Ну вот, и вы тоже... -- жалобно протянула гостья. -- Проклятая красота! Превратиться бы навсегда в уродину. Я пробовала, только не получается... А ОНА уже и не скрывает ничего. "Ты, -- говорит, -- моя вещь. Живая статуэтка. Никуда от меня не денешься". Знаете, ведь и замужество мое ложное тоже ОНА подстроила.
-- Тыщенция Кувырк... -- медленно проговорил Печенюшкин. -- Конечно, я догадывался... Заморский рыцарь был ее слугой?
-- Трувор его зовут, -- объяснила Ноэми. -- Но он вообще НЕНАСТОЯЩИЙ. Как ожившая кукла... Я тогда словно в каком-то дурмане была. Эти яблони, запах... Очнулась на корабле, далеко от берега. Шторм, скалы, крушение. Мы трое в шлюпке спаслись. Она над волнами как ковер-самолет летела. Ничего удивительного -- у Тыщенции и гора полетит. "Как ты здесь оказалась?" --спрашиваю. Она смеется: "Где ты, там и я!.." С тех пор мы больше чем на день не разлучались.
-- Да ты охолонись, родимая! -- Федя пожалел принцессу, дышавшую неровно, как в лихорадке. -- Водицы вон испей, освежись. Ишь, как тебя колотит. И не гони коней. Старшой говорит -- успеем.
-- Понимаете, я и ненавижу ее, и жалею. -- Ноэми выговаривалась впервые за много лет. -- Как будто два существа живут в одном. На могиле у Трефилия, конюха, она до сих пор слезы льет. Тот, узнав кто его любимица, руки на себя наложил. Мы ведь сюда опять на кладбище приехали. Про вас Тыщенция случайно узнала. Донесли ей. Вчера на спектакль нас повела. Переоделись горожанами. Я хлопала -- все руки отбила, а она шипит: "Ну, доиграются твои любимцы, погоди..." После спектакля исчезла, улетела встречаться со слугами своими, нечистью здешней. Сама Тыщенция Портфей не трогает. Она Базилевса, отца приемного, до сих пор любит и почитает. Да только натуру черную ничем не вытравишь...
-- Как же вам удалось сбежать? -- Лампусик всплеснул руками. -- Вас сторожат? Запирают? Заколдовывают?
-- Столько лет... -- принцесса улыбнулась устало. -- Я на всякий случай хорошо изучила привычки Трувора, но до сих пор не пробовала убегать. Лучше уж оставаться с Тыщенцией. Порой мне удается смягчить ее сердце. Без меня она бы наделала куда больше зла.
Вчера, вернувшись глубокой ночью, Тыщенция разговаривала с Трувором. Они думали, что я сплю. Сказано было мало, но я поняла вот что. Кто-то из ее шпионов дознался, что вы прибыли из будущего и позже, в своем времени, хотите расправиться с Тыщенцией Кувырк... Я еще не помню ее такой испуганной. Короче говоря, она со своими прислужниками намерена покончить с вами этим вечером, во время спектакля, прямо на сцене. Только я не знаю, как. Она сказала, что зрители ничего и не заметят...
Я промучилась остаток ночи, все утро, а потом, когда Тыщенция отправилась на кладбище, тайком убежала к вам. Трувор каждый день после обеда -- хотя он и не ест ничего -- часа два начищает свои латы. От блеска стали рыцарь дуреет и в конце концов отключается. Ровно на сорок минут, я проверяла по часам.
Вот и все. Вы предупреждены, а мне пора возвращаться. Если вам удастся избавить мир от Тыщенции, сделайте ради меня так, чтобы она исчезла без страданий. И помолитесь у себя в будущем за бедную Ноэми... Прощайте.
-- Погодите! -- закричала Лиза. -- Вы что, с ума сошли?! Оставайтесь с нами! Печенюшкин, хватай ее, держи, она не понимает, что делает!
-- Она понимает, -- откликнулся мальчуган печально. -- Удержать Принцессу Ветров нам не дано. Парадоксы времени, Лизонька, вырастешь --поймешь. Но не станем прощаться навсегда. Как знать -- быть может, мы увидимся в будущем...
Растаял уже и след прекрасной гостьи, а в домике на колесах, не затихая, велись дебаты.
-- Ты, брат Печенюшкин, умом трехнулся! -- орал Федя, топая ногами. --Девушка-красавица, нас спасая, жизнью рискует, а тебе все побоку! Какой смысл оставаться? Китайца дождемся, с драконом простимся и айда! Пока Мурлыку Баюновича не оживим, с Тыщенцией все одно не справимся! Посражаться захотелось, герой?! Ради чего?! Ради блеску да искр сабельных?!
-- Я всегда иду навстречу опасности! -- отвечал Печенюшкин холодно. --Это мой принцип! Слабонервных, Федор Пафнутьевич, можем вывезти загодя. Спектакль обещан, публика ждет. Господ актеров просят на подмостки.
-- Умру, но сыграю! -- воскликнул Никтошка молодецки. -- Будет что вспомнить. Не нам, так потомкам.
Лиза попыталась представить себе -- какое потомство может быть у резинового слона?
-- Дайте все же разобраться, -- проговорила она умоляюще. -- Если в будущем уже есть все мы и есть Тыщенция Кувырк, значит, здесь, в прошлом, ни мы, ни она погибнуть не можем. Так?
-- Вот именно!-- остывая, подтвердил Пиччи.
-- Значит, решающее сражение все равно позже, в Феервилле. Если мы удерем, она поймет, что нас предупредили, и, возможно, доищется, что это сделала Ноэми. Тогда Принцессе Ветров грозит.. ой-ой-ой!
Федя обеими руками заскреб голову, соображая.
-- Выходит, -- продолжала девочка, -- хотя бы ради Ноэми мы должны остаться. И выйти из драки без потерь. Я совсем не хочу оставить Аленку в прошлом заложницей колдуньи. Но мы предупреждены, и Тыщенция об этом не знает. Один-ноль в нашу пользу. И наконец, раз мы ОБЕЩАЛИ, как мы можем отменить спектакль?
-- Умница моя! -- обрадовался Печенюшкин. -- Хоть ты меня поняла. Пусть даже речь идет о пустяке -- нельзя обманывать тех, в ком заронил надежду...
Первым сюрпризом, одинаково неожиданным как для Тыщенции Кувырк, так и для команды Печенюшкина, оказалось присутствие на спектакле Базилевса.
Наиболее желанным местом для выступающих на рыночной площади была деревянная площадка на возвышении, чуть в стороне от торговых рядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127