Отвергая испарения, судорога свела его жабры. Он был вынужден то и дело отступать, чтобы глотнуть воздуха. Бушевавшая внизу лава была ничем иным как водой. Ее температура была всего несколько сот градусов по Фаренгейту. Но вид, к которому относился Теор, не был приспособлен к таким условиям.
Однако, силы, извергавшие эту лаву, были поистине громадны.
Металлическое ядро Юпитера было погружено в тысячемильную оболочку из твердого водорода. Поверх этого была еще корка льда. Не такая толстая, но способная выдерживать давления, неподъемные для обычных молекулярных структур. Где-то там, в недрах, было нарушено равновесие. Давление внутри определенного объема стало ниже критического уровня. Посредством взрыва, сравнимого по мощности с термоядерной бомбой, титаническая масса льда перешла в менее плотную кристаллическую фазу. Растопленная освободившейся энергией, вода стала фонтанировать сквозь разорванную поверхность планеты.
Она не испарялась из-за слишком большого атмосферного давления. Остывая и замерзая, она превращалась в конус, впоследствии выросший в гору. Это происходило в течение столетий. В конце концов равновесие восстанавливалось и вулкан потухал.
Медленно, преодолевая боль, Теор сложил стенку из камней по нижнему склону кратера. Получилась относительно ровная площадка. Потом он выкатил наверх панцирь скалпада и установил его вверх дном над камнями. На это ушли почти все оставшиеся силы. Теперь оставалось только ждать. Теор присел под козырьком и впился зубами в мясистую ляжку скалпада. Мясо было сырым, но это не имело значения. Приготовление пищи на огне еще не получило распространения и применялось лишь в Ате, где был доступ к естественному огню. Однако некоторые домашние специи и смягчающие энзимы не помешали бы.
Дом… Существовал ли он еще?
Теор прижался спиной к стенке и стал ждать. Дождь не утихал. Что ж, чем сильней и дольше будет идти дождь, тем лучше для него. Он думал, что ему понадобятся несколько ливней. Но может хватит и одного. Он уснул.
Дождь продолжался всю ночь. Затем еще сутки до самого утра. Человеку трудно представить себе уровень осадков на Юпитере. Когда туман рассеялся, Теор вышел из укрытия. Он почувствовал в себе силы и оптимизм, каких не испытывал со времен Гилен Бич. И все же, когда он с помощью заточенного крючка оттащил панцирь, его пульс неистово бился. Панцирь почернел и сморщился, но оставался целым и с грохотом упал на землю. Теор нетерпеливо заглянул внутрь чаши.
Там, на дне, поблескивало несколько фунтов металла.
Теор предусмотрительно обмотал руки листьями, чтобы вынуть охлажденные глыбы. Раньше Теор проводил опыты по метаболизму, но как поведет себя большое количество вещества, оставалось непонятным. Фрезер предупреждал его о возможных сюрпризах сырого натрия. Красочность облаков люди объясняли наличием этого элемента, растворенного в аммиаке и образующего с ним соединения. Он также бурно реагировал с водой. Возможно, это отчасти объясняло катастрофы в эпоху гидраргии.
Оставшуюся часть дня Теор был занят возведением стены на юго-восточном склоне кратера. Он то и дело поглядывал в этом направлении.
Где-нибудь там должны были появиться люди Волфило, если только они еще были живы. Но ничего, кроме леса и отдаленной Дикой Стены, увидеть не удавалось. Эти земли были так обширны, что могли укрыть целую армию.
Наступила ночь. Он посмотрел на кипевшее в кратере варево и собравшись с духом, швырнул туда кусок мягкого металла.
Побег в укрытие был весьма своевременным. Из кратера извергнулся огонь, и вода забарабанила по укрытию. Вершину окутал желтый дым. Он не мог этого видеть. Его глаза фиксировали лишь бледное пятно, но кожа почувствовала вспышку. От раскатов взрыва гудела голова. Когда реакция закончилась, он бросил второй кусок. Вспышками света Теор имитировал боевой сигнал «На помощь!».
Металла хватило лишь для однократного повторения сигнала. Дальше оставалось только ждать. Отражаясь от облаков, вспышки были настолько яркими, что юпитериане могли их видеть на расстоянии более пятидесяти километров. Но были ли поблизости его люди? И станут ли они его искать? Он устало пополз в свое убежище.
Через несколько часов после рассвета его разбудил топот ног. Двое мужчин взбирались на гору. Они были тощими и грязными, но у них было ниарское оружие. Увидев его, они пустились галопом.
— Рив, наш Рив!
Теор обнял их. Какое-то время он торжествовал. Он победил дикость, добрался до своих такой дорогой, какой до него не хаживал никто. Затем подумал: «Настоящая борьба еще впереди», а вслух сказал:
— Нам лучше отправиться немедленно. Это плохое место.
Разведчики прибыли верхом с парой сменных форгаров. Прежде чем передать одного из них Теору, они посвятили его в курс событий.
— Хотя ничего особенного не произошло, мы не смогли удержаться на равнине, пересекли Уступы и в течение нескольких дней двигались на север, пока не вышли к озеру. Там можно было раздобыть дичь. Там мы и стоим лагерем, не зная, что делать: возвратиться, чтобы умереть или стать роллариканцами. Некоторые предлагают идти на юго-восток от Медалона и просить о помощи лесников. Но это сомнительная затея. Наша столица падет под натиском врагов, прежде чем мы успеем организовать экспедицию.
— Да, времени мало, — согласился Теор. — Ниар не выдержит длительной осады, если закончатся запасы продовольствия. А в это время года они скудны. Даже если войну удастся выиграть, без Ниара и ледовых мастерских Ата мы станем мясом для следующего вторжения варваров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55