– Такой щедрый. Только что подарил мне ожерелье с огромным бриллиантом. Впрочем, по-моему, я это заслужила. В конце концов, ведь это же я вытащила нужные шарики во время розыгрыша лотереи.
14
Тэлли с тревогой смотрела на расшитый балдахин над головой и на Сола, опасно раскачивающегося взад и вперед. Она разрывалась надвое, не зная, о чём молить господа бога: о том, чтобы елизаветинская кровать не развалилась, или о том, чтобы Сол не останавливался. К своему изумлению, Тэлли обнаружила, что ее новый знакомый может ублажать ее в постели непрерывно целый час, что ровно на пятьдесят семь минут превышало достижение ее предыдущего кавалера.
А Сол, измученный до предела, думал о том, что после предыдущей попытки побития рекорда прошло уже много времени. Даже Шампань не была к нему так требовательна. Ему следовало бы знать, что в тихом омуте черти водятся.
Спина Сола ныла, безнадежно скрученная от лежания на продавленной древней кровати.
– Но в ней же спала сама Елизавета Первая! – с негодованием ответила Тэлли на его замечание, что кровать не слишком уютная.
«Неудивительно, что ее называли королевой-девственницей», – едва не сорвалось у него с языка.
– Ты бесподобна, – задыхаясь, выдавил Сол. – Я хочу на тебе жениться. Прямо сейчас.
И он говорил истинную правду.
Тэлли не дал ответить неожиданно прозвучавший громкий стук в дверь. Сол испуганно вздрогнул. Когда он приехал сюда вот уже неделю назад, в доме не было никого, кроме Тэлли.
Сол смертельно побледнел, все до одного волоски на теле встали дыбом. Объятый ужасом, он прижался к Тэлли. У него на глазах дверь со скрипом отворилась, и проникший в спальню свет от оплывшей свечки отбросил трясущуюся тень, сгорбленную и причудливую, пустившуюся в жуткую пляску на стене. Сол истерично вскрикнул, увидев медленно появившееся в дверном проеме огромное злобное лицо, изборожденное страшными рытвинами морщин, с ярко сверкающими глазами.
– Что это? – взвизгнул он.
– Это миссис Ормондройд, – спокойно произнесла Тэлли. – Экономка. Судя по всему, она вернулась от своей сестры.
Оцепенев от ужаса, Сол смотрел на устрашающее лицо, к которому теперь добавились нейлоновый фартук и огромные отекшие ноги. Наконец, опомнившись, он принялся дрожащей рукой шарить в поисках сигареты.
– Обед через час, мисс Наталия. О… – Похожие на буравчики глаза миссис Ормондройд вспыхнули, заметив Тэлли, сидящую в кровати, натянув одеяло под подбородок, и Сола, даже не потрудившегося прикрыться. – Я и не заметила, что вы не одна. Прошу прощения.
Сол решил, что в ее голосе не было бы больше отвращения, если бы она застала Тэлли в постели вместе со своим отцом, братом и парой беглых каторжников в придачу.
Обед, по крайней мере, для Сола явился настоящим откровением. Неуверенно потыкав вилкой в быстро остывшую поверхность чего-то, похожего на котлету, он попробовал разрезать ее ножом, но она не поддалась. Сол нахмурился. Он ненавидел пережаренное мясо, предпочитая его с кровью. В крайнем случае сыроватым.
– В чем дело? – спросила Тэлли, с трудом различив недовольное выражение его лица в ледяном полумраке обеденного зала.
– Котлета холодная, – пожаловался Сол.
Ему пришлось кричать дважды, прежде чем Тэлли, сидевшая на противоположном конце бескрайнего стола, его услышала. Внезапно до него дошло, почему у потомственной аристократии, как правило, такие громкие голоса. В противном случае разговор за трапезой был бы просто невозможен.
Тэлли вздохнула. Ну как ему объяснить, что еда попадает в обеденный зал уже остывшей? Длинная дорога по коридорам, пронизанным ледяными сквозняками, означала, что только холодные блюда достигали стола в съедобном состоянии. За долгие столетия повара «Маллионза» отточили меню до совершенства методом проб и ошибок (по крайней мере, так это казалось тем, кому приходилось есть то, что они готовили), оставив в нем те считанные блюда, что лучше всего переносили неблагоприятные условия. Их оказалось всего два.
Одним из них был коричневый виндзорский суп, уже подававшийся сегодня на стол; Сол моментально окрестил его «первобытным супом». Вторым были котлеты, которые он с изумленным видом разглядывал сейчас.
Сол растерянно смотрел на кусок мяса, остров, окруженный морем густой жирной жижи. Тарелка из потемневшего металла вряд ли придавала котлете более аппетитный вид. Отодвинув ее от себя, Сол заметил на ребре тарелки какие-то буквы. Он склонился поближе, ломая глаза в полумраке.
– Тэлли, – наконец спросил он, – эти тарелки из серебра?
– Да! – крикнула в ответ та. – Миссис Ормондройд перебила весь севрский фарфор, так что осталось только серебро. Даже ей не удается справиться с металлом, хотя вмятин и царапин стало значительно больше.
Удивленно подняв брови, Сол пригубил вино. Оно оказалось отменного качества. Протянув руку к бутылке, он изучил этикетку.
– Но это же «Марго» урожая тысяча девятьсот сорок пятого года! – изумленно крикнул он.
– Ой, дорогой, извини, – проорала Тэлли. – Просто я больше не могу посылать миссис Ормондройд в Нижний Балдж. Теперь нам приходится на всем экономить, поэтому я попросила ее поискать что-нибудь в погребе. Она сказала, там еще осталось много бутылок, так что, если пить это вино невозможно, миссис Ормондройд будет использовать его при готовке. Возможно, ее котлеты станут более вкусными.
По мнению Сола, единственным, что могло помочь котлетам миссис Ормондройд, был управляемый взрыв.
– Нет-нет, не надо беспокоиться, – поспешно произнес он, предвкушая, какой фурор произведет на лондонском рынке вина партия бордо пятидесятилетней выдержки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114