Отец Егорий поддернул свитер, с которого до сих пор стекала вода.
– Замерз? - не открывая глаз, спросил незнакомец.
– Нет, -ответил Игорь Саввович.
Он и впрямь холода не чувствовал. Не до того.
– Садись, отец, - сказал незнакомец, открывая левую заднюю дверцу. - Поедем.
Машина тронулась.
Отец Егорий осторожно взял руку Андрея. Пульс был слабый. Но сердце билось, и слышно похрипывал воздух в груди Ласковина.
– Благодарю Тебя, Спасе наш! - с увлажненными от полноты чувств глазами прошептал отец Егорий.
Спустя много часов, после долгих целительных процедур, в кои Потмаков не вмешивался, Ласковин был упакован младенцем в шерстяные одеяла и оставлен в покое.
Сам же Игорь Саввович, в шерстяных носках и толстом узбекском халате, допивал какой-то там по счету литр травяных чаев и томился беспокойством.
– Как же вышло, - спросил он еще ранее, - что вы, Вячеслав, поспели столь вовремя?
– Так мой же ученик, - ответил Зимородинский, с усмешкой человека, коему палец в рот не клади. - Где ж мне еще быть, когда он в жмурики нацелился? Можете, отец, считать это интуицией.
Отцу Егорию шутка не по нраву пришлась, но привык судить по делам, удержался от отповеди. А может, собственный грех смирил его? Или спасение человеческой жизни объединяет крепче, чем общие мысли?
– Устали? - спросил Потмаков.
– Есть маленько, - сознался Зимородинский. Устал - мягко сказано. Вымотался в ноль. Зато вытянул Андрея, считай, из смертных врат. Теперь-то можно и передохнуть.
"Марише позвонить", - напомнил себе Слава. Хоть и понимающая у него жинка, а надо не забыть погладить. Женщина для воина - великое дело. Защита и опора, если выбрал кого надобно. А не то - обуза и глупость.
– Домой не поедете? - спросил Зимородинский у отца Егория.
Игорь Саввович покачал головой.
– Тогда в детской вам постелю. На полу. Добро?
– Хорошо. А не то я могу около него подежурить, - предложил Потмаков, кивнув в сторону запеленутого Ласковииа.
– Не нужно. Ему сейчас сон требуется, и он будет спать. И нам не повредит. Полночь уже.
– Я еще побуду, - сказал отец Егорий. - Помолюсь.
– Как хотите.
Потмаков Зимородинскому понравился. Главным образом потому, что тих был, в его работу не вмешивался безграмотно, как можно было ожидать, а, напротив, помогал ощутимо. Верою своей, крепостью духа, молитвой искренней. Это - как попутный ветер для умелого кормчего.
"Большой чистоты человек", - подумал Вячеслав Михайлович и порадовался за Андрея.
Гл лава четвертая
КОГДА НАТАША ПРОСНУЛАСЬ, то увидела, что отец Егорий по-прежнему сидит на стуле рядом с постелью.
– Доброе утро, - шепотом, потому что Андрей еще спал, проговорила девушка.
– Доброе утро.
Иеромонах кивнул большой головой, затем поднялся и вышел из комнаты, давая ей возможность встать и одеться.
Наташа оценила его такт.
Спустя двадцать минут, когда Наташа вышла на кухню, то увидела, что величественный гость, облачившись в ее фартук, жарит гренки.
– Ничего, что я тут хозяйничаю? - пробасил он. Наташа пожала плечами.
– Ладно, - пообещал Потмаков, - больше не буду. А пока садитесь, Наташа, я за вами поухаживаю.
"Интересно, что он обо мне думает после вчерашнего? - подумала девушка. - Хороша я была!"
Гренки у Потмакова получились неплохие, но далеко не такие вкусные, какими вышли бы у самой Наташи.
То же можно было сказать и о кофе. Но Наташа похвалила. Ведь и гренки, и кофе - специально для нее. Сам отец Егорий ограничился чаем и ломтем черного хлеба.
– Пост, - пояснил он.
Спустя полчаса раздался звонок в дверь: пришел Зимородинский. Этот гость отказался даже от чая, но с удовольствием съел предложенное Наташей яблоко.
"Только Андрей мог свести их вместе!" - подумала Наташа, глядя на Зимородинского и отца Егория.
– Как у него дела? - спросил Вячеслав Михайлович.
– Спит, - лаконично ответил Потмаков.
– Не бредил?
– Нет.
– Отец Егорий, - спросила Наташа. - Сами-то вы поспали хоть сколько?
– Вздремнул пару часов. Мне много не нужно. Зимородинский посмотрел с интересом и уважением. Прошлой ночью Игорь Саввович тоже почти не спал. Это кое о чем говорит тому, кто понимает.
– Он скоро поправится? - спросила Наташа.
– Скоро, - ответил Игорь Саввович. - Я за ним уже замечал: полностью выложится - и спит. Встанет же - как ни в чем не бывало. Необычный организм. Как правило, человек не расходует себя без остатка, всегда остается резерв. Это я по старой памяти говорю, - он усмехнулся. - А вообще - вопросы к Вячеславу Михайловичу. Это его пациент.
– Что окрепнет он быстро, это верно, - сказал Зимородинский. - А вот насчет резерва… - Он помедлил. - Резерв у него есть. И будь здоров какой. Да только объяснить это обычными словами я не возьмусь.
"Да и нежелательно", - добавил он мысленно.
– А попробуйте! - попросила Наташа. " Какие глаза у дивчины!" - восхитился Зимородинский.
– Мне проще рассказать, какой у него был резерв! - сказал он.
И с подробностями описал первое выпадение Андрея в другой мир.
Зимородинский ожидал поразить Наташу, но девушка отнеслась к рассказу довольно спокойно. Главным образом потому, что уже слышала об этом от самого Ласковина.
А вот реакция отца Егория была намного сильнее. То есть на лице иеромонаха почти ничего не отразилось, но Зимородинский уловил, какой шквал бушует внутри.
Андрей ничего не рассказывал Потмакову о своих "видениях", кроме того, что было у него в доме Антонины. И тот эпизод Игорь Саввович воспринял как обычную галлюцинацию. Теперь же описание Зимородинского настолько походило на собственный опыт Потмакова, что отец Егорий был потрясен. Хотя и попытался скрыть это от собеседников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15