Не так ли, друг мой?
Джонатан лишь загадочно улыбнулся…

Возбуждение прошло. Разговор не клеился. Светлана расспрашивала меня про маму, про мою детскую жизнь с ней. Я ей отвечала не то чтобы неохотно, но мысли мои были заняты другим…
Мысли мои были там, в дачном поселке, где бравые парни из спецназа окружали дачу, вжимаясь в белый снег, где овчарка вострила уши и тихо рычала, а сторож Саша беспокойно оглядывал забор, за которым хорошо просматривались все подъезды и подходы к даче, ничем не заслоняемые, кроме двух жалких кустов по бокам ворот.
Конечно, этим ребятам ни Саша, ни его овчарка – не препятствие. Забор – они перелезут, двери и замки – взломают, и Василию Константиновичу отходить будет некуда. Второй выход ведет в сад – ну и что ему даст этот сад? Там он прямиком в объятия спецназа попадет!
Стоп!!!
Стоп, стоп, стоп!
Я забыла!
Я забыла важную, важнейшую вещь!!!
– Джонатан! – заорала я. – Света! Там есть еще один выход! Из подвала! Ах, как же я могла забыть, как же я не предупредила!
– Перестань причитать! – прикрикнул на меня Джонатан. – Объясни толком!
– Василий Константинович прокопал у себя на даче подземный ход !
…Василий Константинович похвастался нам с Игорем прошлым летом. Метрах в ста от его забора протекала река. Он хотел было построить на ней частную пристань – но не тут-то было: дачный совет воспротивился. Дачники-соседи были люди с положением, с деньгами и связями, и не считаться с ними Василий Константинович не мог. И он, не сумев получить официальное разрешение, решил обойти всех хитростью. В берегу, поросшем бурьяном, был прорыт подземный канал, и теперь Василий Константинович мог через дверь в подвале спуститься на несколько ступенек к крошечной пристани, сесть в свою моторку и выплыть прямо в реку! Тут уж никакой дачный совет ему был не помеха: закона о правах на подземные недра не было, и никто не мог ему запретить иметь свой ход, пролегающий под коллективной землей…
Джонатан со Светланой смотрели на меня, открыв рты. Первым закрыл Джонатан.
– …Тогда… едем?
– Едем! – откликнулась Светлана.
– Едем! – вскочила я.
– Но при одном условии: мы встанем поодаль, и вы из машины не выходите. Подзовешь кого-нибудь, объяснишь про канал, и мы уезжаем обратно. Пообещайте мне.
– Обещаем! – дружно закричали мы.
– Возьмите фонарик! – распорядился Джонатан.
– Зачем? – спросила я, но поздно… Он уже выскочил, чтобы разогреть машину…

Глава 4
НЕ РЫБНАЯ ЛОВЛЯ В ХОЛОДНОЙ ВОДЕ

Когда мы с Игорем ехали к Василию Константиновичу на дачу в первый раз, я выполняла роль лоцмана: смотрела на план, который он для нас составил, и говорила Игорю, куда повернуть. Именно этот опыт и выручил меня сейчас: даже в ночной черно-белой графике заснеженных полей и непроглядного массива лесов я узнавала местность и указывала нужные повороты.
Дачный поселок, раскинувшийся на высоком берегу Клязьмы, был на первый взгляд спокоен и безмолвен. Горело несколько фонарей, светилось несколько окон – одиннадцать вечера не такое уж и позднее время. Мы остановились в центре поселка, заглушив мотор, и, погасив фары «Ниссана», прислушались.
Стояла тишина. Даже собаки спали в этом поселке. В конце улицы, домах в пяти от нас по левой стороне, виднелся особняк Василия Константиновича. В верхних этажах света не было, нижние окна не были видны из-за соседних домов.
Где же милицейские машины? Где же отряд спецназа? Где мигалки-сигналки? Они еще не приехали или уже уехали? Кому и как тогда я буду сообщать о подземном выходе к реке?
Посовещавшись с моими братьями по оружию – то есть со Светланой и Джонатаном, – я выскользнула тихо из «Ниссана» и осторожно двинулась по улице. Вот уже и решетка сада стала видна, вот и нижние окна открылись…
В каминной горел неяркий свет, слабо падавший на заснеженные клумбы – летом у Василия Константиновича на участке трудились научные работники Ботанического сада, умело и искусно выращивавшие диковинные сорта цветов.
Значит, он дома. Милиция, видать, еще не подоспела. Что ж, есть смысл мне вернуться в машину и ждать их приезда.
Я развернулась, чтобы идти обратно.
И тут же вернулась назад: что-то попало в поле моего зрения, что-то такое, что выпадало из белого и черного цвета. Припав к решетке ограды, я разглядела троих людей в белых плащах, которые были чуть серее, чем снег. Они лежали на снегу, метрах в десяти от окон.
Они уже здесь! Операция уже началась! Но как же мне их позвать? Или не их, а кого-то другого, кто руководит захватом дачи? Я же должна предупредить, что там есть еще один выход! Но где он, этот другой-ответственный? Где его найти? Перед воротами? Нет! Иначе бы Джек уже подал голос… Так что же делать, Бог мой, что же предпринять?
Я топталась на углу ограды, махала руками, подпрыгивала, пытаясь привлечь к себе внимание размытых силуэтов, слившихся со снегом. Я боялась произнести хоть слово, чтобы не разбудить овчарку Джека. Я уже было собралась лезть через решетку…
Как вдруг раздался легкий хлопок. Фигуры отсоединились от снега – я увидела еще несколько других, сбоку, – и бросились к окнам и двери, выходящим в сад. Что делалось со стороны главного входа, мне не было видно, но там, наверное, происходило примерно то же самое.
Я решила бежать к воротам, туда, откуда донесся легкий командный хлопок.
И в этот момент морозный воздух взорвался остервенелым собачьим лаем, на который немедленно отозвались другие собаки, и несколько секунд спустя поселок захлебывался в собачьем гавканье, тявканье, вое и лае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138