Но совсем недавно он прослышал, что власть у белых снова переменилась, и новые хозяева страны не забыли о его старых проделках. Доброжелатели донесли неприятную новость о том, что давний смертный приговор, оказывается, остался в силе. И Джеронимо снова исчез из резервации, спасаясь от петли.
А среди белых поселенцев снова усилились панические настроения, и все меньше новых ферм появлялось на западных границах. Этот Джеронимо ощутимо тормозил развитие прогресса и цивилизации. Так почему бы агентству Пинкертона не заняться его персоной?
– Джеронимо… – задумчиво повторил полковник Мортимер.
Его внимание отвлёк всадник, появившийся на площади, державший карабин в руке, стволом вниз. Конь кружился на месте, в то время как наездник внимательно оглядывал утлы площади и окна окружающих домов. Вот он поднял руку с карабином над головой, подскакал к почтовой станции и спешился, воткнув карабин в гнездо у седла. Через несколько секунд послышался грохот приближающейся кавалькады, и на площадь вылетели разгорячённые кони эскорта, а вслед за ними появилась и четвёрка, тянувшая за собой дилижанс.
На площади сразу стало тесно. Всадники, крепкие парни, увешанные оружием, спрыгивали на землю и отводили лошадей к коновязи. Дверцы дилижанса распахнулись, и оттуда выбрались трое вооружённых охранников. Они направились к салуну, а из почтового офиса уже выскочили клерки в голубых рубашках, чтобы тут же исчезнуть в дилижансе.
Охранники, громко топая грубыми сапогами, подошли к стойке бара.
– Эй, Бобби, а ну-ка достань нашу бутылку из-под прилавка! Да поживее, у нас мало времени! Ты же видишь, мы и присесть не успеем!
Полковник поймал на себе беглые изучающие взгляды охранников. Небрежно прислонившись к стойке бара, они перебрасывались короткими репликами и беспечно посмеивались, радуясь скорому окончанию рейса. Но глаза всех троих цепко охватывали и площадь, которую они видели через окна, и широкую улицу, видную в дверном проёме, и фигуры трёх пьянчужек за угловым столиком.
Чтобы не вызывать подозрений, полковник отпил из своего стакана и поставил его обратно на стол с излишним стуком, слегка расплескав виски. Охранники отвернулись от него. Этот благообразный джентльмен не стоил их внимания, как и те двое бездельников, что пьянствовали вместе с ним в разгар рабочего дня.
Горечь, тоскливая горечь на миг охватила полковника. Эти крепкие парни презирали его, а ведь он много лет командовал как раз такими парнями, любил их, и берег, и водил за собой под пули и картечь, водил на смерть и сам был готов погибнуть вместе с ними. Тёплое чувство солдатского братства вспоминалось ему каждый раз, когда он встречал тех, кто был похож на его рейнджеров. И ему было всё равно, на чьей стороне они воевали двадцать лет назад.
Охранники почтового дилижанса были моложе его, и война, скорее всего, была только частью их детства. Но и такой молодёжью полковник успел покомандовать на индейском фронте. Там всё было не так, как в Гражданскую. Они уже не бились за свободу, не защищали родной дом, они всего лишь выполняли приказы правительства и иногда защищались. Всё было не так, как раньше, но раны были настоящими, и кровь была такой же красной, и могильная земля такой же холодной. Война оставалось войной, а солдаты оставались солдатами.
Полковник снова почувствовал, на какое дно опускается он в погоне за Индио, и это длится уже пять лет. Будет ли его возвращение более коротким? И будет ли оно, возвращение?
Продолжая балагурить, охранники расплатились с буфетчиком и пошли к выходу. Судя по тому, как небрежно и естественно они носили оружие, это были опытные люди, и полковник подумал, что Индио не так легко будет справиться с ними, если он и решится напасть на их дилижанс.
– Ва… Ва… Ваше преосвященство, я хотел спросить у вас, – пробормотал Клавдий Питерсон, опуская голову на стол и складывая руки под щекой. – Вы только… Никуда не исчезайте…
– Убрать его? – спросил Альвино.
– Незачем, – полковник встал, закупорил бутылку и положил её в свою дорожную сумку. Но, вспомнив кое-что, тут же достал обратно, откупорил и плеснул виски в стакан индейца. – В счёт его долга.
– Осталось девятнадцать.
– Я ищу фургон, – сказал полковник. – Армейский фургон, передние колёса обтянуты холстом, на задних – голые железные ободья. На правом борту след оторванного ящика.
– Три ночи назад он был здесь, – сказал Альвино. – Уехал в сторону Эль Пасо.
– Спасибо за содержательную беседу, – сказал полковник. – Кстати, чем вы занимаетесь в «городе белых»?
– Живу, – ответил индеец.


ПОБЕГ В ПУСТЫНЮ


Тюрьма Аламогордо имела всего лишь одно, но очень важное преимущество перед всеми остальными тюрьмами штата Нью-Мексико. Из неё никто никогда не убегал, потому что бежать было некуда. До ближайшего соседнего жилья отсюда было миль семьдесят в одну сторону, миль сто в другую, но пройти эти мили было не так-то просто. Одна-единственная дорога, которая начиналась у ворот тюрьмы и проходила сквозь городок, через пару миль превращалась в еле заметную тропу, круто подымавшуюся в горы. С юга и с севера к тюрьме подступали белые пески пустыни Чихуахуа. Если двинуться на запад по руслу пересыхающей речки, то через десяток миль можно попасть в долину Тулароза, в объятия гостеприимных апачей. Любой, кто слышал об апачах хотя бы краем уха, предпочёл бы сгнить в тюремной камере, чем познакомиться с ними.
Обдумав все особенности географического положения тюрьмы, О'Райли понял, что выкрасть Санчо Переса будет несложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82