Так был открыт монархический заговор, руководимый бывшим членом думы Пуришкевичем и группой дворян и офицеров, которые проектировали офицерское восстание и написали Каледину письмо с приглашением в Петроград. [11.9] Точно так же была раскрыта и подпольная деятельность петроградских кадетов, поддерживавших Каледина деньгами и людьми…
Нератов, испуганный взрывом негодования, которым народ ответил на его бегство, вернулся и передал Троцкому тайные договоры. Троцкий немедленно же начал публиковать их в «Правде», чем вызвал потрясение во всём мире…
Ограничения свободы печати были усилены декретом, [11.10] отдавшим монополию на объявления официальным правительственным газетам. Все прочие газеты в знак протеста перестали выходить или не подчинились декрету и были закрыты… Только через три недели они, наконец, сдались.
Министерства всё ещё бастовали, старые чиновники всё ещё саботировали и не давали возможности наладить экономическую жизнь. За Смольным стояла только воля широких неорганизованных масс, и Совет Народных Комиссаров опирался на неё, направляя революционные массовые действия против своих врагов. [11.11] В ярко и просто написанных и распространённых по всей России обращениях [11.12] Ленин разъяснял цели революции и призывал народ взять власть в свои руки, силой сломить сопротивление имущих классов, силой овладеть государственными учреждениями. Революционный порядок! Революционная дисциплина! Строгая отчётность и контроль! Никаких стачек! Никакого разгильдяйства!
20 (7) ноября Военно-революционный комитет опубликовал следующее предостережение:
«Богатые классы оказывают сопротивление новому, Советскому правительству, правительству рабочих, солдат и крестьян. Их сторонники останавливают работу государственных и городских служащих, призывают прекращать службу в банках, пытаются прервать железнодорожные и почтово-телеграфные сообщения и т.п…
Мы предостерегаем их - они играют с огнём . Стране и армии грозит голод. Для борьбы с голодом самое тщательное исполнение всех работ в продовольственных учреждениях, на железных дорогах, на почте, в банках, - безусловно необходимо. Рабочее и крестьянское правительство принимает все необходимые меры для обеспечения страны всем необходимым.
Сопротивление этим мерам - преступление против народа . Мы предупреждаем богатые классы и их сторонников: если они не прекратят свой саботаж и доведут до приостановка подвоз продовольствия, первыми тяготу созданного ими положения почувствуют они сами. Богатые классы и их прислужники будут лишены права получать продукты. Все запасы, имеющиеся у них, будут реквизированы, имущество главных виновников будет конфисковано.
Мы выполнили свой долг - мы предостерегли играющих с огнём.
Мы уверены, что в этих решительных мерах, если они окажутся необходимыми, мы встретим полную поддержку всех рабочих, [11.13] солдат и крестьян».
22 (9) ноября по всем стенам города было расклеено «Экстренное извещение »:
«Советом Народных Комиссаров получена срочная военная телеграмма вне очереди от штаба Северного фронта, в которой сообщается следующее: «Медлить больше нельзя, не дайте умереть с голоду. Армия Северного фронта уже несколько дней не имеет ни крошки хлеба, а через два-три дня не будет иметь и сухарей, которые выдаются из неприкосновенных доселе запасов. Эти запасы подходят к концу. Уже делегаты, приезжающие из армии, говорят о необходимости планомерного отвода частей армии в тыл, предвидя, что на днях начнётся повальное бегство умирающих с голода, истерзанных трёхлетней борьбой в окопах, больных, раздетых, разутых, обезумевших от нечеловеческих лишений людей…».
Военно-революционный комитет доводит о сём до сведения петроградского гарнизона и петроградских рабочих. Положение на фронте требует самых неотложных и решительных мер… Между тем верхи чиновничества правительственных учреждений, банков, казначейств, дорог, почт и телеграфов саботируют и подрывают работу правительства, направленную на обеспечение фронта продовольствием… Каждый час промедления может стоить жизни тысячам солдат.
Контрреволюционные чиновники являются самыми бесчестными преступниками по отношению к голодающим и умирающим братьям на фронте.
Военно-революционный комитет делает этим преступникам последнее предостережение. В случае малейшего сопротивления или противодействия с их стороны по отношению к ним будут приняты меры, суровость которых будет отвечать размерам совершённого ими преступления».
Рабочие и солдатские массы ответили на это бешеным взрывом негодования, прокатившимся по всей России. В столице государственные и банковские служащие выпускали сотни прокламаций и воззваний, [11.14] протестовали и оправдывались. Вот одна из таких прокламаций:
«Вниманию всех граждан.
Государственный банк закрыт.
Почему?
Потому что насилия, чинимые большевиками над Государственным банком, не дали возможности дальше работать. Первые шаги народных комиссаров выразились в требовании 10 миллионов рублей, а 14 ноября они потребовали уже 25 миллионов без указания, на что пойдут эти деньги…
Мы, чиновники Государственного банка, не можем принять участия в разграблении народного достояния. Мы прекратили работу.
Граждане, деньги Государственного банка - это ваши народные деньги, добытые вашим трудом, потом и кровью.
Граждане, оградите народное достояние от разграбления, а нас - от насилия, и мы сейчас же встанем на работу.
Служащие Государственного банка ».
Министерство продовольствия, министерство финансов, особый комитет по снабжению - все заявляли, что Военно-революционный комитет не даёт служащим возможности работать, и умоляли население о поддержке против Смольного… Но рядовой рабочий и солдат не верили им;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138