Только языком прищелкнул.
– Прекрасный джин.
– Как-нибудь расскажу, где я его беру. Не хуже английского.
Он снова откинулся на софе. Надо же, совсем не изменился. Если и изменился чуть-чуть, то в лучшую сторону.
Когда мы были молодыми, девушки оглядывались ему вслед, даже когда он носил форму. Сейчас Луис и вовсе напоминал красавца с рекламы косметического кабинета для мужчин.
Он расслабился, взгляд блуждал где-то далеко. Внезапно он заговорил.
– Мне бы хотелось, чтобы ты познакомился с моим сыном. Тони… Ему сейчас столько, сколько нам было в ту пору… Только он другой, понимаешь? Я хочу сказать, что он.., ну как бы это лучше выразиться.., он не похож на нашу семью… Сейчас он в Калифорнии.., путешествует.., хочет стать художником, человеком искусства. Его не интересуют деньги и вся эта ерунда. – Глаза моего друга светились странным светом, что-то среднее между надеждой и любовью. – Он очень независимый и культурный парень с прогрессивными взглядами… Прости, Тони, тебе скучно?
– Нет.
– Мне тяжело, я очень скучаю по нему. Взял и уехал, как бы ушел из дома… Ему было противно, понимаешь?
Деньги его не интересуют.
– Это я понял. Когда он уехал?
– Три месяца назад, – произнес он упавшим голосом.
– Рано или поздно дети уходят из дома, не надо так переживать.
– Конечно… Ну а ты так и не женился? Детей у тебя нет?
– Насколько я знаю, нет.
Он рассмеялся.
– Уже прошло десять минут. Тебя будут ругать, – сказал я в шутку.
Его как пружиной подбросило. Он взглянул на часы и ужаснулся.
– Бог мой! И правда.., мне так хорошо у тебя.
Потом направился к двери и открыл ее. Я шел следом.
– Мне нужно много чего рассказать тебе. Тони. Много разных вещей.
– Мне тоже, но в другой раз. У тебя ведь совещание…
– Пошли они со своим совещанием и со своим Советом акционеров… Лучше защищайся, старик!
Он выставил вперед левую ногу, слегка наклонился и поставил руки, как я его когда-то учил. Потом начал наносить мне удары в голову и в печень. Отражать его атаку было трудно. Двигался он хорошо, раскачиваясь и пританцовывая в стиле Касиуса Клея. Глаза у него блестели.
– Давай, давай.., прикрывайся.
– Спокойно, Луис, спокойно… – Я отступил к софе. – Мне не хочется причинить тебе боль.
Отступив к софе, я сделал обманный выпад, наклонился, как бы готовясь к апперкоту левой, известный прием Перико Фернандеса, а сам нанес короткий и не очень сильный удар правой в солнечное сплетение. Он замычал и сел на пол.
– Ох, черт возьми! – Пощупал грудь и начал с шумом вдыхать и выдыхать воздух. На его красивых губах застыла гримаса боли. – Ты достал меня, старик.
– Прости, Луис, не люблю, когда меня бьют.
Он легко вскочил на ноги и привел в порядок свой костюм.
– Не сердись, пожалуйста.
– Да что ты, Луис.
– Ты не обиделся?
– Нет.
– Правда?
Он широко улыбнулся и похлопал меня по спине.
– Очень рад, что мы повидались. Теперь будем встречаться чаще. Я уже говорил, что должен многое рассказать тебе. Позвоню на днях, идет?
– Договорились, только телефон запиши.
Он вынул ручку с золотым пером и записную книжку из натуральной крокодиловой кожи, и я продиктовал номер своего телефона.
Прежде чем уйти, Луис снова похлопал меня по спине.
Я стоял и слушал, как затихают на лестнице его шаги.
Потом закрыл дверь и прошелся по комнате. Пустые чашки, сигаретные окурки. Призрак, вернувшийся из двадцатилетней разлуки. Потом пощупал свой живот.
Значит, я стал старым и толстым.
Прежде чем выйти из дома, я тридцать раз отжался и почувствовал, как заныли мышцы брюшного пресса.
Когда мы с Луисом были друзьями, я отжимался по восемьдесят раз подряд.
***
Несколько дней спустя я проснулся ночью от каких-то странных зеленых сполохов, отражавшихся в стеклах балконных дверей. Сев в кровати, я сильно потер глаза.
Склонность к мистике и галлюцинациям за мной не водится, но зеленые огни то зажигались, то гасли, как будто кто-то посылал мне тайные кодированные сигналы.
Я подошел к балкону и открыл двери. На углу площади Пуэрта-дель-Соль на крыше высокого дома, того, где находится кондитерская "Пастелерия Мальоркина", монтировали новую неоновую рекламу: длинный ряд зеленых огней, а над ними лицо женщины, улыбавшейся мне через определенные промежутки времени. Женщина была красивой – короткие черные волосы, обворожительная белозубая улыбка. В руках она что-то держала, но я не понял, что именно, в том месте еще не подключили огни.
Я закрыл балконную дверь. Кодированные сигналы внезапно прекратились.
Луис Роблес так мне ничего и не рассказал. Он не позвонил.

Глава 3

Старик Драпер когда-то имел частное сыскное агентство в одном из престижных районов Мадрида и временами давал мне подработать. Но агентство разорилось, и он стал хозяином конторы по взыскиванию невыплаченных долгов и кредитов. В конторе работали сам старик, его сын Херардо, уже более десяти лет пытавшийся получить диплом юриста, и секретарша по имени Пурита, которая в конце концов вышла замуж за сына хозяина. Контора находилась на улице Конде-де-Хиксена в старой квартире, принадлежавшей раньше двоюродной бабушке хозяина.
На вид Драпер был упитанным старикашкой с аккуратно зачесанными назад волосами и претензией на элегантность. Но стоять рядом с ним было совершенно невозможно, потому что у него изо рта вечно несло какой-то тухлятиной. Он уволился в свое время из полиции в должности старшего комиссара одного из полицейских участков Барселоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9