- А она хорошенькая, а?
- Да вы ведь сами видели. Чего же спрашивать?
- Увы, я не могу судить. По мне, сейчас все молодое прекрасно. Моло-
дость... молодость... Вот трагедия моего возраста. Но вы... Я взываю к
вам. Ваш вкус, конечно, устарел - вы слишком долго прожили в Аргентине.
Вас приводят в восторг образчики пятилетней давности, но все-таки вы
современнее меня. Итак, она хорошенькая? Она может нравиться?
- Я бы сказал, даже очень. Но почему вас так заинтересовала эта леди?
- Она меня заинтересовала?
- Гм... сами вспомните, о чем вы только что говорили.
- Вы заблуждаетесь, мой друг. Леди, возможно, и заинтересовала меня,
однако ее шляпка интересует меня гораздо больше.
Я вытаращил на него глаза, но он и бровью не повел.
- Да, Гастингс, именно шляпка, - кивнул он и протянул ее мне. - Вы
догадались почему?
- Шляпка славненькая, - проговорил я в замешательстве. - Однако впол-
не обыкновенная. Многие девушки носят такие.
- Таких они не носят.
Я посмотрел на нее повнимательнее.
- Видите, Гастингс?
- Очень гладкий светло-коричневый фетр. Хороший фасон...
- Я не просил ее описывать. Мне уже ясно, что вы ничего не замечаете.
Уму непостижимо, бедный вы мой Гастингс, как редко вам случается хоть
что-то заметить.
Вы каждый раз заново поражаете меня. Но поглядите же, мой милый дура-
чина, здесь можно обойтись и без извилин - достаточно глаз. Глядите
же... глядите...
И тут я наконец заметил то, к чему Пуаро пытался привлечь мое внима-
ние. Шляпка медленно крутилась на его пальце, а палец был просунут в ды-
рочку. Увидев, что я сообразил, в чем дело, он протянул мне шляпку. Ды-
рочка была маленькая, аккуратная и абсолютно круглая, но я не мог себе
представить, в чем же ее назначение, если таковое вообще имелось.
- Вы обратили внимание, как мадемуазель Ник отшатнулась от пчелы?
Пчелка в чепчике - дырка в шляпке.
- Но не могла же пчела проделать этакую дырку.
- Вот именно, Гастингс! Какая проницательность! Не могла. А пуля мог-
ла, мой дорогой!
- Пуля?!
- Ну да. Вот такая.
Он протянул руку, показывая что-то маленькое, лежавшее на его ладони.
- Пуля, мой друг. Вот что упало на террасу во время нашей беседы. Пу-
ля!
- Так значит?..
- Так значит, сантиметр-другой, и дырка была бы не в шляпке, а в го-
лове. Теперь вы поняли, что меня заинтересовало? Вы были правы, друг
мой, когда советовали мне не зарекаться. Да... все мы люди! О! Но он со-
вершил непростительную ошибку, этот несостоявшийся убийца, когда спустил
курок в дюжине ярдов от Эркюля Пуаро! Вот уж воистину не повезло! Теперь
вы поняли, для чего нам нужно проникнуть в Эндхауз и поближе познако-
миться с мадемуазель Ник? За три дня она трижды избежала верной смерти.
Это ее слова. Мы не можем медлить, Гастингс. Опасность очень велика.


Глава вторая
ЭНДХАУЗ

- Пуаро, - сказал я. - Я только что думал...
- Очаровательное занятие, мой друг. Не гнушайтесь им и впредь.
Мы завтракали, сидя друг против друга за маленьким столиком у окна.
Я продолжал:
- Стреляли, очевидно, где-то очень близко. А выстрела мы не слышали.
- Вы, конечно, уверены, что в мирной тишине, нарушаемой только плес-
ком морских волн, мы обязательно должны были его услышать?
- Во всяком случае, это странно.
- Ничуть. Есть звуки, с которыми свыкаешься так быстро, что их вообще
не замечаешь. Все это утро, Друг мой, по заливу носились быстроходные
моторные лодки. Сперва вы жаловались на шум, а вскоре попросту перестали
его замечать. Но в самом деле, покуда такая лодка находится в море, мож-
но строчить из пулемета, и то не будет слышно.
- Пожалуй, верно.
- О! Поглядите-ка, - вполголоса произнес Пуаро. - Мадемуазель и ее
друзья. Похоже, они собираются здесь завтракать. Стало быть, мне придет-
ся возвратить шляпку. Но это несущественно. Разговор достаточно серьезен
для того, чтобы начать его и без предлога.
Он торопливо вскочил, быстро прошел через зал и с поклоном протянул
шляпку мисс Бакли, которая усаживалась за стол со своими приятелями.
Их было четверо: Ник Бакли, капитан третьего ранга Челленджер и еще
какой-то мужчина с дамой. С того места, где мы сидели, их почти невоз-
можно было разглядеть.
По временам до нас долетал громовой хохот моряка. Он казался простым
и добродушным малым и понравился мне с первого взгляда.
За завтраком мой друг был молчалив и рассеян. Он крошил хлеб, издавал
какие-то невнятные восклицания и выстраивал в симметричном порядке все,
что стояло на столе. Я попытался было завязать разговор, но вскоре мах-
нул рукой.
Пуаро давно уже покончил с сыром, но продолжал сидеть за столом. Од-
нако, как только компания мисс Бакли вышла из зала и устроилась за сто-
ликом в салоне, он вдруг поднялся, твердым шагом промаршировал к ним и
без всяких предисловий обратился к Ник:
- Не уделите ли вы мне чуточку внимания, мадемуазель?
Девушка нахмурилась. Да и неудивительно. Она, конечно, испугалась,
что чудаковатый маленький иностранец окажется слишком докучливым знако-
мым. Я представил себе, как в ее глазах выглядит поведение моего друга,
и от души ей посочувствовал.
Довольно неохотно она отошла от столика.
Пуаро принялся что-то тихо и торопливо говорить ей.
При первых же его словах на ее лице появилось удивленное выражение.
А я тем временем стоял как неприкаянный. По счастью, Челленджер, за-
метивший мое смущение, с готовностью пришел мне на помощь, предложив си-
гарету и заговорив о разных пустяках. Мы с ним сразу оценили друг друга
и почувствовали взаимную симпатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9