Ты ведь пересмотрел много книг, так? И заодно разворошил все, что я так аккуратно расставила.— Извини, — проговорил Томми, — но мне захотелось просмотреть кое-какие книги.— Нашел еще какую-нибудь книгу, где слова подчеркнуты красными чернилами?— Нет, ничего такого не нашел.— Досадно, — сказала Таппенс.— Я думаю, это — дело рук Александра, мастера Александра Паркинсона, — сказал Томми.— Верно, — согласилась Таппенс. — Один из многочисленных Паркинсонов.— Ну, мне он показался ленивым мальчишкой, хотя, конечно, надо было постараться, чтобы столько наподчеркивать, — заметил Томми. — Но больше ничего об этой Джордан я не нашел.— Я спросила у старого Айзека. Он знает почти всех в округе, но не помнит никаких Джорданов.— А зачем ты выставила к передней двери латунную лампу? — спросил Томми, спускаясь вниз.— Я отнесу ее на продажу безделушек, — ответила Таппенс.— Зачем?— О, она вечно путается под ногами. Мы, кажется, купили ее где-то за границей?— Да, в момент умопомрачения.— Тебе она никогда не нравилась. Ты называл ее «противной». Я в общем-то согласна. К тому же она ужасно тяжелая. А мисс Сэндерсон очень обрадовалась, когда я предложила им ее. Она хотела зайти за ней, но я пообещала привезти ее на машине. Мы отвезем ее сегодня.— Если хочешь, я отвезу ее.— Я бы хотела сама.— Пожалуйста, — сказал Томми. — Может, мне лучше поехать с тобой, чтобы поднести ее?— О, я найду себе помощника.— Может, найдешь, а может, нет. Не напрягайся сама.— Хорошо, — пообещала Таппенс.— Ты ведь хочешь ехать одна по какой-то другой причине, так?— Ну, мне просто захотелось немного поболтать с людьми, — сказала Таппенс.— Никогда не знаю, что ты задумала, Таппенс, но по твоим глазам вижу, что что-то ты задумала.— Ты лучше пойди прогуляйся с Ганнибалом, — сказала Таппенс. — Я не могу взять его на продажу безделушек. Не хочу ввязываться в собачьи драки.— Ладно. Хочешь прогуляться, Ганнибал? Ганнибал по привычке ответил утвердительно. Его утвердительные и отрицательные ответы невозможно было не заметить. Он изогнул тело, помахал хвостом, поднял лапу, опустил ее, затем подошел и хорошенько потерся головой о ногу Томми.«Вот так, — явно говорил он, — для этого ты и существуешь, мой дорогой раб. Мы с тобой чудесненько прогуляемся по улице. Масса запахов, надеюсь».— Пошли, — сказал Томми. — Я возьму с собой поводок, и не вздумай выбегать на дорогу, как в прошлый раз. Один из этих здоровущих и длиннющих грузовиков чуть было не переехал тебя.Ганнибал взглянул на него, всем своим видом говоря: «Я всегда очень послушный пес и делаю — лишь то, что мне разрешают». Он был обманщик, но все же вводил в заблуждение даже тех, кто хорошо его знал.Томмис донес до машины латунную лампу, жалуясь себе под нос на ее тяжесть, и Таппенс отъехала. Когда она завернула за угол, Томми прицепил поводок к ошейнику Ганнибала и повел его вниз по улице. Когда они свернули на дорожку к церкви, он снял поводок, так как на этой дорожке движения практически не было. Ганнибал проворчал благодарность и принялся принюхиваться к пучкам травы, высаженной у стены вдоль тротуара. Если бы он умел говорить, он, без сомнения, сказал бы следующее: «Отлично! Богатые запахи. Вот Большой пес. Кажется, это та чертова восточноевропейская овчарка. — Низкий рык. — Не люблю овчарок. Если я еще раз увижу этого, который укусил меня, я укушу его. О! Отлично, отлично. Какая миленькая сучка. Да-да хотелось бы познакомиться с ней. Интересно, далеко ли она живет? Уж не в этом ли доме? Ну-ка, ну-ка».— Выходи из ворот, — приказал Томми. — Не заходи в чужой дом.Ганнибал притворился, что не услышал.— Ганнибал!Ганнибал удвоил скорость и, завернув за угол, направился к кухне.— Ганнибал! — крикнул Томми. — Ты меня слышишь? «Слышу ли я тебя, хозяин? — произнес Ганнибал. — Ты звал меня? Ах да, конечно».До его ушей из кухни донесся громкий лай. Он бросился к Томми и зашагал в нескольких дюймах за ним.— Умничка, — сказал Томми.«Я умничка, верно? — откликнулся Ганнибал. — Как только тебе понадобится защита, я тут как тут».Они подошли к боковым воротам, ведущим в церковный двор. Ганнибал обладал удивительной способностью при желании изменять свои размеры и в любой момент мог превратиться из широкоплечего, немного больше, чем надо, откормленного пса, в тонкую черную нить. Вот и сейчас он без труда протиснулся сквозь прутья ворот.— Ганнибал, вернись, — позвал Томми. — В церковный двор тебе нельзя.Если бы Ганнибал мог ответить, он бы наверняка сказал: «Я уже в церковном дворе, хозяин». Он пронесся по нему с самым веселым видом, будто только этого момента и ждал.— Вот противный пес! — проговорил Томми.Он отпер ворота, вошел и направился за Ганнибалом с поводком в руке. Ганнибал был уже в дальнем конце двора и, судя по всему, намеревался пройти в слегка приоткрытую дверь церкви. Но Томми вовремя настиг его и прицепил поводок. Ганнибал бросил на него такой взгляд, словно он уже давно ждал этого. «Берешь меня на поводок, так? — сказал он. — Ну разумеется. Я понимаю, насколько это престижно. Это показывает, какой я ценный пес». Он взмахнул хвостом. Поскольку не нашлось никого, кто возразил бы против присутствия в церковном дворе Ганнибала, ведомого на прочном поводке, Томми побродил по двору, вроде как проверяя вчерашние исследования Таппенс.Сначала он оглядел истертое каменное надгробие, почти притаившееся за маленькой боковой дверцей, ведущей в церковь. Оно показалось ему одним из самых старых. Рядом было несколько таких, датированных прошлым веком. На одно из них Томми глядел довольно долго.— Странно, — заметил он. — Довольно странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10