Джудит — высокая девушка с гордо поднятой головой, прямыми тёмными бровями и прекрасными, несколько строгими чертами лица. Это задумчивая, слегка насмешливая натура, над которой, по-моему, всегда висела некая тень трагедии.Джудит не подошла ко мне и не поцеловала меня: это не в её духе. Она только улыбнулась и произнесла: «Привет, отец».Улыбка её была робкой и несколько смущённой, но, несмотря на её сдержанность, я понял, что она рада видеть меня.— Ну вот, я и приехал, — сказал я, чувствуя себя необычайно глупо (это часто бывало со мной в беседах с представителями младшего поколения).— И правильно сделал, дорогой, — заметила Джудит.— Я ему уже рассказал о здешней кухне, — вставил Пуаро.— А разве она плоха? — спросила Джудит.— Не спрашивайте, дочка. Или вы ни о чём не думаете, кроме пробирок и микроскопов? У вас на среднем пальце голубое метиловое пятно. Плохо будет вашему мужу, если вы не будете беспокоиться о его желудке.— У меня пока ещё нет мужа.— Конечно, но будет, или для чего создал вас bon Dieu Бог (франц.)

?— Думаю, для многих дел, — ответила Джудит.— Ну, во-первых, для le manage Замужество (франц.)

.— Хорошо, — смеясь, сказала Джудит, — вы найдёте мне хорошего мужа, а я буду очень внимательно следить за его питанием.— Она ещё смеётся надо мной! — пробурчал Пуаро. — Ну, ничего, когда-нибудь она поймёт, как мудры старики!Снова раздался стук в дверь. Вошёл доктор Фрэнклин. Это был высокий, несколько угловатый молодой человек лет тридцати пяти с решительными чертами лица, рыжеватыми волосами и ярко — голубыми глазами. Это был самый нескладный мужчина, которого мне когда — либо приходилось видеть. Он всё делал с каким-то отсутствующим выражением лица.Он задел экран у стула Пуаро и, полуобернувшись в сторону экрана, автоматически прошептал: «Прошу прощения».Мне очень хотелось рассмеяться, но Джудит была по-прежнему серьёзной. Мне кажется, она привыкла к подобным вещам.— Мой отец, — сказала она. — Помните, я вам о нём говорила?Доктор Фрэнклин вздрогнул, сильно смутился, прищурилcя и уставился на меня, затем протянул руку и застенчиво произнёс:— Конечно, конечно. Как поживаете? Я слышал о вашем приезде.Фрэнклин повернулся к Джудит.— Будем делать перерыв? Если нет, можно пойти поработать немного после обеда. Если мы ещё сделаем несколько таких срезов…— Нет, нет, — ответила Джудит. — Я хочу поговорить с отцом.— Да, да. Конечно.Он вдруг неожиданно улыбнулся какой-то извиняющейся мальчишеской улыбкой.— Жаль. Я так увлёкся этим делом. Это, конечно, непростительно с моей стороны, так как делает меня таким эгоистом. Пожалуйста, простите меня.Часы пробили час дня. Фрэнклин быстро на них взглянул.— О, боже! Неужели так поздно! У меня будут неприятности, ведь я обещал Барбаре почитать перед обедом.Он улыбнулся нам и быстро вышел, хлопнув дверью.— Как здоровье миссис Фрэнклин? — спросил я.— Такое же или почти такое же, как всегда, — ответила Джудит.— Плохо быть такой больной!— Это бесит врачей, они любят здоровых.— Как несносна современная молодежь! — воскликнул я.— Я просто, — холодно ответила Джудит, — констатировала факт.— И, тем не менее, — добавил Пуаро, — наш милый доктор спешит почитать ей!— И очень глупо! — сказала Джудит. — Сиделка может великолепно это сделать. Лично я чувствую отвращение, когда мне кто — либо читает.— Хорошо, хорошо, о вкусах не спорят, — примирительно произнёс я.— Его жена очень глупая женщина, — добавила Джудит.— А вот здесь, mon enfant Моё дитя (франц.)

, — сказал Пуаро, — я с вами не согласен.— Она никогда ничего не читает, кроме дешевых романов. Её не интересует работа доктора. Она не может следить за своей мыслью и рассказывает о своём здоровье всем, кто бы её ни слушал.— И всё-таки я утверждаю, — вставил Пуаро, — что она умело использует своё серое вещество ради дел, о которых вы, моя милая крошка, не имеете ни малейшего представления.— Она очень женственная, — заметила Джудит. — Она всегда говорит воркующим и мурлыкающим голоском. Я думаю, Эркюль Пуаро, вам нравятся женщины подобного типа.— Напротив, — сказал я. — Он любит огромных, пышных, громкоголосых женщин.— Вот вы как, Гастингс! Выдаёте меня другим. Ваш отец, Джудит, всегда был неравнодушен к женщинам с каштановыми волосами. Это неоднократно приводило его к неприятностям.— Какие вы смешные, — со снисходительной улыбкой заметила Джудит.Она повернулась и вышла из комнаты. Я встал.— Я должен разложить все свои вещи и принять до обеда ванну.Пуаро позвонил в маленький колокольчик, и минуту — две спустя в комнату вошёл слуга. К моему удивлению, это был незнакомый мне человек.— Как! А где Джордж?Джордж служил у Пуаро в течение многих лет. — Джордж возвратился к своей семье. У него болен отец. Надеюсь, когда-нибудь он ко мне вернётся. А пока, — он улыбнулся своему слуге, — за мной присматривает Кёртисс.Кёртисс почтительно улыбнулся. Это был крупный человек с довольно глупым выражением лица.По дороге к двери я заметил, что Пуаро тщательно закрыл шкатулку с бумагами.Ум мой был в смятении. Я пересёк коридор и подошел к своей комнате. Глава 4 В тот вечер, идя на обед, я неожиданно почувствовал, что вся моя жизнь вдруг стала какой-то нереальной.Одеваясь, я несколько раз спрашивал себя: не мог же Пуаро придумать всё это? В конце концов, мой друг был уже старым человеком со слабым здоровьем. Только он сам мог заявлять, что голова у него как и прежде в порядке, но было ли так на самом деле? Всю жизнь он занимался расследованием преступлений. Нет ничего странного в том, если, в конце концов, он видит преступление там, где его нет.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8