Мистер Персиваль человек довольно осторожный и благоразумный. И вдруг отец перестал прислушиваться к его мнению. Мистер Персиваль был этим очень удручен.— Но до открытой ссоры дело не доходило? — забросил очередную удочку инспектор Нил.— Насчет ссоры не знаю.., но раньше кричать он себе не позволял, а тут.., в общем, явно человек изменился.— Значит, раскричался? И по какому поводу?— Он вышел прямо в комнату машинисток…— И вы все это слышали?— Ну.., да.— И что же, он обзывал мистера Персиваля.., оскорблял его.., клял на чем свет стоит? Тот что-то сделал против отцовской воли?— Скорее как раз наоборот — он ничего не сделал… Мистер Фортескью обозвал его жалким и ничтожным крючкотвором, мелким клерком, не способным вести дело с размахом. Кричал: «Я вызову домой Ланса. Он стоит десятерых таких, как ты.., и жениться сумел удачно. У Ланса есть воля, пусть он однажды и рискнул пойти против закона…» Ой, это я уже болтаю лишнее! — Мисс Гриффит занесло, как случалось со многими, кто попадал в опытные руки инспектора Нила, и, вдруг спохватившись, она страшно смутилась.— Не переживайте, — успокоил ее инспектор Нил. — Прошлое есть прошлое.— Да, это история давняя. Мистер Ланс был молод, честолюбив и не всегда отдавал себе отчет в своих поступках.Подобное толкование инспектор Нил слышал не первый раз и был с ним в корне не согласен. Тем не менее он не стал отвлекаться на дела минувшие и перешел к следующему кругу вопросов.— Расскажите поподробнее о тех, кто здесь работает.Мисс Гриффит, жаждавшая скорее позабыть о своей оплошности, засыпала инспектора сведениями о сотрудниках фирмы. Инспектор Нил поблагодарил ее и попросил еще раз пригласить к нему мисс Гросвенор.Детектив-констебль Уэйт подточил свой карандаш. Не без зависти он заметил — кабинетик-то роскошный. Он обвел оценивающим взглядом огромные кресла, большущий стол, мягкое боковое освещение.— И имена у этой публики шикарные, — сказал он. — Гросвенор — прямо тебе герцогиня. А Фортескью — тоже имечко не из последних.Инспектор Нил улыбнулся.— Фамилия его отца была не Фортескью, а Фонтеску: он выходец откуда-то из Центральной Европы. Наверное, решил, что Фортескью звучит лучше.Констебль Уэйт посмотрел на старшего по званию с восхищением.— Так вам все про него известно?— Просто перед тем, как ехать сюда, навел кое-какие справки.— Может, его и к суду привлекали?— О нет. Мистер Фортескью был человеком умным. Кое-какие связи с черным рынком у него имелись, пару сомнительных, мягко говоря, операций он провернул, но за рамки закона не выходил.— Ясно, — подытожил Уэйт. — Не сказать, что очень приятный тип.— Ловкач, — дал определение Нил. — Но перед нами он чист. Управление налоговых сборов долго расставляло на него сети, но ему всякий раз удавалось выскользнуть. Покорный мистер Фортескью был настоящим финансовым гением.— Он из тех, у кого могут быть враги? — В голосе констебля слышалась надежда.— О да, безусловно. Но не забывайте, что его отравили дома. По крайней мере, похоже на это. Знаете, Уэйт, у меня уже что-то вырисовывается. Нечто старое как мир и весьма знакомое. Есть хороший сын — Персиваль. И есть плохой — Ланс, с неотразимой внешностью. Есть жена, которая много моложе мужа и которая затрудняется сказать, на какой площадке она сегодня будет играть в гольф. Все это очень-очень знакомо. Но есть некий элемент, который никак не вписывается в общую картину.— Какой? — спросил констебль Уэйт, но в эту секунду открылась дверь, и на пороге появилась мисс Гросвенор Она явно пришла в себя, ибо вплыла в кабинет во всем своем великолепии и надменно спросила:— Вы хотели меня видеть?— Я хотел задать вам несколько вопросов о вашем хозяине, точнее, вашем бывшем хозяине.— Да, увы, — неубедительно посетовала мисс Гросвенор.— Меня интересует, не заметили ли вы в нем каких-нибудь перемен в последнее время.— Представьте себе, заметила. Да, заметила.— Какие же?— Так прямо и не скажешь… Вдруг начинал нести какую-то ерунду. Я и наполовину не могла поверить в то, что он говорит. Стал легко выходить из себя, особенно с мистером Персивалем. Не со мной, я, разумеется, никогда с ним не спорю, всегда соглашаюсь: «Хорошо, мистер Фортескью», даже если он выдумывает бог знает что-то есть выдумывал.— А он никогда.., не пытался за вами приударить?В ответе мисс Гросвенор прозвучало легкое сожаление:— Чего не было, того не было.— Еще один вопрос, мисс Гросвенор. У мистера Фортескью была привычка держать в карманах зерно?Мисс Гросвенор выказала живейшее удивление.— Зерно? В карманах? В смысле, чтобы кормить голубей или что-то в этом роде?— Может, и для этой цели.— Нет, такого за ним не водилось. Мистер Фортескью? Кормить голубей? Нет, исключено.— А не мог ли ячмень.., или рожь оказаться сегодня в его кармане по какой-нибудь особой причине? Скажем, образцы продукции? Какая-нибудь сделка, связанная с зерном?— Нет. Сегодня днем должны приехать нефтяники из Азии, из фирмы «Азиатик ойл». И строители — президент компании «Аттикус билдинг»… Больше никого.— Ну что ж… — Нил взмахнул рукой, давая понять, что разговор на эту тему окончен и мисс Гросвенор свободна.— Ножки — просто загляденье. — Констебль Уэйт даже вздохнул. — И чулочки высший класс…— От ее ножек мне никакого проку, — буркнул инспектор Нил. — Я с чем был, с тем и остался. Зернышки в кармане — что бы это значило? Глава 4 Спускаясь по лестнице, Мэри Доув остановилась и выглянула в большое окно. Из подъехавшей машины выходили двое. Тот, что повыше ростом, повернулся к дому спиной и оглядел окрестности. Мэри Доув задумчиво смотрела на них. Видимо, это инспектор Нил и его помощник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9