– Ты появилась вовремя. Мы собираемся ужинать.
– Надеюсь, я сижу не рядом с Рэчел?
– Нет, рядом со мной. Это многих огорчит. Брошенные им в огонь подснежники Китти зашипели.
Ужин сервировался в голубой столовой, обстановка которой была более интимной, чем в огромном зале. Гости раскинулись на многоцветных шелковых подушках, разбросанных вокруг низких столиков, накрытых в романском стиле: огромные рыбины в масле и травах, омары, молочные поросята, огромные бутыли с вином и большие вазы с виноградом, вишнями и гранатами.
Рядом с каждой золотой тарелкой, завернутые в бумагу имперского лилового цвета, лежали презервативы и пилюли для возбуждения. Еще большую сексуальность атмосфере придавало звучащее из громкоговорителей, подобно сердцебиению, «Болеро» Равеля в интерпретации Раннальдини. Концертмейстер подыгрывал.
– Если бы Раннальдини столько же тратил на цветы для церкви, – проворчала Джой Хиллари, разглядывая груды фрезий.
– Кто же это составлял план рассаживания? – возмущалась Джорджия, зажатая между священником и Рудольфе.
– Раннальдини и я, – самодовольно сказала Гермиона. – Я поместила Гая между двумя самыми хорошенькими женщинами в этом зале – между Рэчел и Наташей. Кстати, ваш телефон в порядке? Я видела сегодня Гая, выходящего из телефонной будки на Хай-стрит в Парадайзе.
Затем она вдруг раздраженно добавила:
– А какого же черта Хлоя делает рядом с Раннальдини? Ее вообще не приглашали. Предполагалось, что справа от него будет Гвендолин Числеден.
Лизандер, к тому времени уже абсолютно пьяный, вдруг обнаружил, что сидит между Гермионой и уродливой контрабасисткой, явившейся в костюме жены Цезаря, Кальпурнии.
– А разве можно с таким лицом изображать кого-нибудь другого, – сказал Мередит, сидящий напротив и обсасывающий клешню омара.
За одним столом оказались Гай, Рэчел, Наташа, пожирающая Лизандера своими кошачьими глазами из-под черной челки, и Ферди, подавленный тем, что все еще отчаянно хочет ее.
Раннальдини намеренно усадил Китти за свой столик, устроил так, что упиравшийся в спину взгляд Лизандера наталкивался на второй лик злобного, насмешливого Януса рядом с ней. В течение всего ужина Раннальдини намеренно обнимал свою жену, поглаживая ее шею, как палач, ищущий, куда бы воткнуть, топор, ласкал груди и спину, словно намазывал маслом от загара, постоянно целовал и что-то нашептывал на ухо.
Лизандеру приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не встать и через всю комнату не броситься на Раннальдини. Выглядевшая измотанной и уж совсем непривлекательной, Китти трогала его еще больше. Положив возбуждающую таблетку в рот, он запил ее полупинтой «Крага».
– Ты не выглядишь очень счастливым, Лизандер, – сказала Гермиона, кладя руку на его ногу.
– Это точно, – согласился Лизандер, убирая ее руку. – Китти вернулась к Раннальдини, а она самый лучший человек, не считая Артура, изо всех мною встреченных.
– Ну это потому, что она молода и неопытна, – отмахнулась Гермиона.
– Это не так, – Лизандер яростно оторвал кусок гусятины и дал его Джеку. – Она хорошая, потому что она хорошая.
– Твой друг не в очень-то бодром настроении, – крикнула Гермиона через стол Ферди.
Не желая взорваться до начала оргии, люди пили больше, чем ели, уже начиная обниматься и потихоньку раздевать друг друга. Когда таблетки для возбуждения начали свое действие, Гермиона принялась за любимые темы.
– Я бы хотела сыграть в «Ковент-Гардене» Дездемону с Доминго в роли Отелло, – начала она, – и так очаровать его, чтобы на глазах всего зала он занялся со мной любовью, вместо того чтобы убивать.
– Ну, значит, просто-напросто надо переписать пьесу, – отреагировал Мередит. – А я бы хотел, чтобы меня изнасиловал Мел Гибсон» – причем не торопясь.
– А я бы хотел посмотреть, как три великолепные женщины занимаются любовью, – Гай улыбнулся Гермионе, Рэчел и Наташе, – а потом присоединиться к ним.
Наташа пытавшаяся поднять настроение мрачного Лизандера, бросая в него виноградинами, сказала, что хотела бы быть похищенной и соблазненной разбойником с большой дороги.
– Моя фамилия Тарпен. Зовите меня Дик, – предложил Ферди, наполняя ее золотой кубок.
Даже Наташа рассмеялась.
– И что же дальше? – спросила она.
– Хотелось бы найти женщину, чтобы заняться с ней любовью, – просто ответил Ферди.
Кроме Рэчел, которая таращилась на стол Раннальдини с не меньшим ужасом, чем Лизандер.
– А что там делает Хлоя? – шепнула она Гаю, хотя Раннальдини демонстративно ласкал Китти: его правая рука исчезла под столом.
А какое ваше тайное желание, Лизандер? – полюбопытствовала Гермиона.
– Это не секрет. Я хочу жениться на Китти, – спокойно сказал Лизандер.
Последовала пауза. Затем Наташа издала насмешливо-радостный вопль.
– Ты прекрасна, – вздохнул Ферди, не в силах оторвать взгляд от ее золотистых бедер.
– Ну так возьми меня замуж, – язвительно предложила Наташа. – Поскольку Лизандера возбуждают только замужние женщины, то это единственный способ получить его в постель.
Джорджии становилось все хуже и хуже. Справа от нее Рудольфе и его дружок копались в седых головах друг друга подобно шимпанзе, а мужчина, одетый Антонием, был альт, который, скинув свою тогу, продемонстрировал пенис трехлетнего мальчугана. Она была в основном сосредоточена на повизгиваниях, доносившихся от стола Гая. Сидящий слева священник не сводил глаз с Лизандера, который выглядел так мрачно, что на какую-то мучительную секунду напомнил ей Дэвида Хоукли. Ах, если бы Дэвид простил ее!
Через стол леди Числеден уже разошлась до того, что расстегнула почти все пуговицы своей полночно-синей блузки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110