Его серые
глаза были пусты и измучены, щеки ввалились. У него был вид человека,
заглянувшего в ад. Он смотрел невидящими глазами куда-то вдаль и вдруг
произнес:
- Я вижу, как милорд герцог пал от удара меча.
Дункан едва сдержал крик.
- Я не знаю, мертв ли он. Я упал со своей лошади и притворился
убитым.
Морган задрожал и продолжал, стараясь подавить рыдания:
- Я подкатился под труп зарубленного рыцаря. Его кровь текла на меня,
и меня не обнаружили. Вскоре все было кончено. Наступила ночь, но
опасность не миновала. Люди Марли бродили по полю, забирая пленников.
Торентцы добивали раненых. Никто из живых не покинул поле боя и смерти,
кроме как в оковах. Когда все стихло, я вылез из своего жуткого убежища и
с трудом поднялся на ноги. Я помолился за душу рыцаря, который своей
смертью спас мне жизнь.
Лицо Моргана исказила гримаса, а правая рука сделала движение, как
будто прячет что-то под тунику.
- Руки мертвого рыцаря сжимали шелковое знамя с оленем. Он был из
людей Марли, так как его плащ украшали голубые орлы.
Он снова всхлипнул.
- Я взял знамя как доказательство того, что я видел, и затем побрел в
ночь. Две - нет, три лошади погибли подо мной, прежде чем я добрался до
ворот Джассы с этими вестями.
Морган заморгал, и Дункан решил, что он выходит из транса, но затем
странный голос раздался снова. Губы Моргана скривила улыбка.
- Теперь моя миссия окончена. Король знает о предательстве Брана
Кориса. И хотя мой лорд, герцог Джаред, лежит мертвый, наш король отомстит
за него. Боже... храни... короля...
И голова Моргана снова опустилась на грудь.

На этот раз Дункан уже не остановил дрожащую руку Келсона, которая
легла на плечо Моргана. Через несколько секунд напряженные плечи
расслабились, опустились, и Морган глубоко вздохнул. Его правая рука
разжалась, выпустив из пальцев скомканный шелк знамени, и он открыл глаза.
Морган долго смотрел на лежащее перед ним неподвижное тело мальчика,
вспоминая весь ужас, который ему пришлось пережить вместе с юным пажом.
Он с нежностью положил руку на лоб мальчика. Серые глаза закрылись,
вновь открылись и только после этого обратились на Келсона. На щеках
Моргана не высохли слезы, которые он проливал, перевоплотившись в
мальчика, но он даже не пытался вытереть их.
- Он принес тебе тяжелые вести, мой принц, - спокойно сказал Морган.
- Вести о предательстве всегда тяжелы, особенно в такое время, -
пробормотал Келсон. Его глаза подернулись дымкой. - С тобой все в порядке?
- Да, только немного устал. Дункан, прими мои соболезнования в связи
с гибелью твоего отца. Жаль, что мальчик не знает, какова его судьба.
- Теперь я один остался из этого рода, - прошептал Дункан. - Мне
следовало быть рядом с ним. Он был слишком стар, чтобы руководить армией.
Морган кивнул, понимая чувства Дункана. Затем переключил внимание на
окружающих. Двое слуг, подошедших, чтобы унести мальчика, не осмелились
смотреть Моргану в глаза.
Морган вскочил на ноги, покачнулся, ухватился за плечо Келсона, чтобы
не упасть, но тут же твердо выпрямился и холодным взглядом обвел
освещенный факелами зал.
Глаза казались темными, почти бездонными в свете мерцающих факелов -
чернильные озера могущества и таинственности, несмотря на то, что тело его
было утомлено.
Но, к его удивлению, люди в зале не отворачивали от него взгляда.
Епископы переминались с ноги на ногу, перебирая нервными пальцами свои
четки и складки мантий, однако глаз не опускали. Генералы и знать смотрели
на Моргана с почтением и уважением. Они все еще боялись, но теперь
доверяли.
Морган чувствовал, что, прикажи он, не нашлось бы никого в зале, кто
не упал бы перед ним на колени, несмотря на присутствие короля.
И только Келсон, спокойно отряхивающий пыль с колен, казалось, вовсе
не был поражен магией, с которой они все только что столкнулись. Гнев, а
не трепет, и немного сожаления испытывал он, когда, отойдя от Моргана,
окинул взглядом свой двор.
- Как вы понимаете, господа, вести о предательстве Брана Кориса
удивили и разгневали меня. А об утрате нашего герцога Джареда мы будем
вспоминать долгие годы.
Он с участием посмотрел на Дункана, и тот печально опустил голову.
- Но, думаю, дальнейшие наши действия очевидны, - продолжал Келсон. -
Граф Марли вступил в союз с нашим злейшим врагом и отвернулся от своего
народа. За это он должен понести кару.
- Но кто его народ, сэр? - прошептал епископ Толливер. - Кто мы,
смесь людей, Дерини и полукровок? Где линия, разделяющая нас? Кто здесь
прав?
- Тот, кто служит добру на стороне добра, - ответил Кардиель,
повернувшись к своему коллеге. - Это и человек, и Дерини, и тот, кто
Дерини лишь наполовину. Не кровь определяет ценность человека. Добро
должно лежать в его душе.
- Но мы так отличаемся... - Толливер с трепетом взглянул на Моргана.
- Дело не в том, - сказал Кардиель. - Люди или Дерини. Главное, что у
нас есть общая цель. И то, что связывает нас, крепче, чем кровь, или
клятва, или заклинание. Главное, что мы служим Свету. А тот, кто служит
Мраку, наш враг, невзирая на то, какова его кровь, кому он клянется, какие
произносит заклинания.
Остальные епископы, за исключением Арлиана, переглядывались и
молчали. Кардиель, пробежав по их лицам сочувственным взглядом, повернулся
к Келсону.
- Я и мои братья будем помогать вам всем, чем сможем, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120