С этого дня семейство Принглов прекратило все враждебные действия в отношении Энн Ширли. Причину внезапного примирения никто не знал, но жители Саммерсайда сделали свой вывод: каким-то неизвестным им способом мисс Ширли разбила наголову весь клан и поставила Принглов на колени. Джен на следующий день принесла Энн извинения перед всем классом и впредь вела себя безукоризненно, а остальные последовали ее примеру. Что касается взрослых Принглов, их враждебность исчезла, как утренняя дымка при восходе солнца. Никто больше не жаловался, что Энн не умеет поддерживать дисциплину в классе или дает детям непосильные задания на дом. Больше ей не приходилось терпеть высокомерно-ядовитые замечания, на которые Принглы были такие мастера. Наоборот, все они лезли из кожи вон, чтобы угодить Энн. Ее наперебой приглашали на танцы, катанья на коньках и прочие увеселения. Ибо, хотя роковой дневник и был предан огню самой мисс Сарой, Энн-то помнила, что там написано, и при желании могла рассказать всему городу весьма занятную историю про капитана Майрома Прингла, который, оказывается, был каннибалом!

Глава восьмая


Отрывок из письма Джильберту

Я сижу в башенной комнатке, а Ребекка Дью у себя на кухне распевает «О, если б я могла взлететь на небо». Да, кстати, жена пастора пригласила меня петь в церковном хоре! Разумеется, это ей Принглы велели сделать. Может, и буду петь в те воскресенья, когда не поеду в Грингейбл. Принглы от безоглядной вражды перешли к такой же безоглядной дружбе. Ну и семейка!
Меня уже пригласили на три праздника в разных домах, но мне кажется, что все девицы из рода Принглов переняли мою прическу. Что ж, «подражание — это самая искренняя лесть». И знаешь, Джильберт, я обнаружила, что они мне симпатичны, как я, собственно и полагала с самого начала — просто они не давали мне возможности оценить их по достоинству. Я даже подозреваю, что рано или поздно полюблю Джен. Когда она хочет, она умеет быть очаровательной.
А вчера я штурмовала неприступный бастион… иными словами, поднялась по ступеням на квадратное крыльцо соседнего дома и позвонила. Дверь открыла Марта и я спросила ее, нельзя ли мне погулять с Элизабет. Я ожидала отказа, но Марта пошла посовещаться с миссис Кемпбелл и, вернувшись, ледяным тоном сообщила, что она не возражает против моей прогулки с Элизабет, но просит долго не задерживаться. Интересно, миссис Кемпбелл тоже подчиняется приказаниям мисс Сары?
Элизабет сбежала по темной лестнице, похожая на гномика в своем красном пальтишке и маленькой зеленой шапочке. Ее глаза сияли счастьем.
— Ой, мисс Ширли, — прошептала она, как только Мы спустились с крыльца, — у меня внутри все ходит ходуном от волнения. Сегодня я — Бетти… когда у меня такое чувство, я всегда Бетти.
Мы отправились по «дороге, которая ведет к краю света», и шли по ней очень долго, повернув назад, только когда стало смеркаться. В лучах малинового заката бухта сделалась темно-лиловой и манила в затерянные сказочные страны, на таинственные острова в неизведанных морях. Я смотрела на воду с тревожным томлением в душе, и моя маленькая спутница, видимо, испытывала то же самое.
— Если мы очень быстро побежим, мисс Ширли, мы сможем вбежать в закат? — спросила она.
— Для этого нам придется подождать, пока наступит Завтра, — ответила я. — Погляди на это золотое облачко над входом в гавань, Элизабет. Давай будем понарошку считать, что это твой остров Счастья.
— Там в открытом море и в самом деле есть остров, — мечтательно сказала Элизабет. — Он называется Летящее облако. Правда, красивое название? Прямо из Завтра. Мне его видно с мансарды. На нем живет джентльмен из Бостона — у него там вилла. Но мне нравится думать, что это мой остров.
На пороге дома Элизабет я наклонилась и поцеловала ее в щечку. Джильберт, я никогда не забуду, как она на меня посмотрела. Этот ребенок так жаждет любви!
Когда она сегодня пришла за молоком, я заметила, что у нее красные глаза.
— Они… они заставили меня умыться и смыть ваш поцелуй, мисс Ширли, — всхлипнула она. — А я вообще решила больше не умываться, чтобы ваш поцелуй всегда был со мной. Утром я ушла в школу, не умывшись, но вечером Марта щеткой стерла его у меня с лица.
— Детка, нельзя же прожить всю жизнь, не умываясь. Я буду целовать тебя каждый раз, когда ты приходишь за молоком, и ничего страшного не случится, если утром ты смоешь мой поцелуй.
— Вы единственный человек на целом свете, который меня любит, — сказала Элизабет. — Когда вы со мной разговариваете, я чувствую аромат фиалок.
Правда, прелестный комплимент, Джильберт? Но я не могла не попытаться опровергнуть грустный смысл ее слов.
— Я уверена, что твоя бабушка тоже тебя любит, Элизабет.
— Нисколько она меня не любит! Она меня ненавидит!
— Милая моя, ты говоришь глупости. Твоя бабушка и мисс Монкман — старые женщины, а старые люди всегда беспокойны и раздражительны. Ты, наверное, иногда их огорчаешь. И потом, когда они были молодыми, детей воспитывали в гораздо большей строгости, чем теперь. А они придерживаются старых правил.
Но я видела, что мои слова не убедили Элизабет. Они ведь и правда не любят ее, и она это отлично знает. Она оглянулась, дабы убедиться, что дверь их дома закрыта, и потом медленно, четко проговорила:
— Бабушка и Марта меня тиранят, и когда наступит Завтра, я убегу от них навсегда.
Она, кажется, предполагала, что от этих слов я окаменею от ужаса… наверное, для того их и сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72