ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Лосев Алексей
Из разговоров на Беломорстрое
А. Ф. Лосев
Из разговоров на Беломорстрое
I
Этот разговор проходил 1-го мая 1933 г. на Беломорстрое. Уже высилась красавица Маткожненская плотина, издали привлекая взор своим кокетливым, матово-зеленым ажуром. Уже приходил к концу восьмикилометровый 165-й канал, на котором круглые сутки стоял гул от подрывных работ, похожий на войну 1914-1915 г. на западном фронте, и из которого из одного было извлечено больше миллиона кубометров самых разнообразных пород. Велось последнее наступление для открытия Беломорско-Балтийского Канала летом этого года и для сдачи его тут же в эксплуатацию.
Мы отменили свои выходные дни с тем, чтобы компенсировать их впоследствии. И 1-е мая было нашим первым праздничным днем после двух месяцев работы.
Еще дня за два до этого я говорил в Проектном Отделе одному нервному, черноглазому и, кажется, умному молодому скептику, заведовавшему у нас чертежным отделением:
- Ну, Михайлов, как же поживает ваш анархизм?
Михайлов сухо ответил:
- Да так же, вероятно, как ваше вредительство.
- Но я опаснее вредительства... Почему вы заговорили о вредительстве? - сказал я без всякого смущения.
- А вы почему заговорили об анархизме?
- Я заговорил об анархизме потому, что вы сами неоднократно высказывались в этом направлении
- Вот что, любезный Николай Владимирович, - сказал Михайлов, вдруг переменивши враждебный тон на дружеский. - Надо нам договориться. Хотите, послезавтра, 1-го мая, я изложу вам свой взгляд в систематической форме?
- Сергей Петрович, - восторженно крикнул я, ударивши его по плечу. Сергей Петрович, это будет чудесно! Это будет замечательно! Вы же сами всегда так уклонялись...
Было решено: 1-го мая, часов около 6 вечера, мы собираемся у меня в Арнольдовском поселке и слушаем Михайлова.
- Но только вот что... - заговорил Михайлов, несколько понизивши тон. - Не будет ли это слишком теоретично?
Я, зная интересы Михайлова, посмотрел на него с удивлением. Он продолжал:
- Не лучше ли связать общие рассуждения с каким-нибудь конкретным вопросом?...
В таком случае, - быстро заговорил я, - какой же для нас еще более конкретный вопрос, чем наше строительство?
- Канал? - испуганно спросил Михайлов.
- Ну, да! Канал!
- Беломорстрой?
- Ну, конечно, Беломорстрой!
Михайлов помолчал и потом с некоторым ехидством сказал, еще более тихим голосом и с улыбкой:
- А не будет ли это более конкретно, чем надо?...
Я отвечал намеренно громким голосом:
- Да вы чего испугались? Что же, мы, строители и ударники Канала, не можем рассуждать о нашем собственном сооружении?!
- Вот что, Николай Владимирович, - ответил Михайлов. - Тогда уже давайте говорить просто о технике. Это будет и достаточно конкретно, и не нужно будет забираться нам в гущу злободневной беломорстроевской работы...
- Ну, что же, я и на это согласен, - отвечал я. - Но тогда надо выслушать еще кое-кого...
- Знаю, знаю! - подхватил Михайлов. - Вы хотите Коршунова...
- И Коршунова, и Елисеева, и Абрамова...
- Но ведь это же будет митинг!
- Не митинг, а производственное совещание.
Михайлов вдруг неожиданно рассмеялся молодым и чистым смехом, обнаруживши свои прекрасные зубы и как бы с головой выдавая свое юношеское, добродушное и еще незрелое, не испорченное мироощущение.
- Неужели вы хотите прямо в Проектном Отделе? - спросил он сквозь смех.
- А почему бы и не в Проектном Отделе? Читают же тут и об искусстве, и о философии...
- Но ведь то кружки.
- Ладно! - решительно сказал я. - Соберемся у меня? Пять-шесть человек - небось, ничего не случится.
Михайлову настолько хотелось говорить и слушать, что он тут же и согласился, хотя и вопреки правилам своего обычного поведения.
2.
1-го мая, около 6 часов вечера, с десяток человек сидело у меня на терраске, так как была очень теплая погода, хотя, впрочем, потом пришлось перейти в дом.
За самоваром и первомайскими пайками и угощениями разговор шел довольно бойко, и мы не сразу приступили к намеченной теме.
Гостями был наши инженеры и техники, кое-кто из экономистов и две женщины.
Компания была большею частью холостая или настолько оторванная от семьи, что никто даже и не вспоминал об этом. На Беломорстрое некогда было думать ни о семейных, ни о личных делах. Одна из женщин была инженер-гидротехник, дама лет 45, другая - молоденькая девица, чертежница.
После того как уже с полчаса болтали о текущих делах, я, боясь дальнейшего углубления в эти бесконечные и насущные темы, прервал общий разговор решительным предложением:
- Товарищи! Завтра нам вставать рано на работу. В нашем распоряжении всего каких-нибудь три часа. Не будем терять времени. Елена Михайловна и Клавдия Егоровна последят, чтобы у всех был чай. А мы - давайте приступим. Дальше невозможно. Начинаем. Сергей Петрович, начинайте!
Все смолкли, но Михайлов стал отнекиваться и просить разрешить ему после других. Я не стал его упрашивать, чтобы не тратить времени, и назвал Коршунова, который сразу согласился и начал свою речь так.
- Я согласен! И согласен я потому, что мое слово будет очень краткое. Для начала оно и хорошо будет. Другие потом разговорятся подробнее. Я, товарищи, думаю так. Я - матерый производственник. Я даже плохой проектировщик. Вся моя жизнь на трассе, среди металла, бетона и горных пород. Что такой человек может сказать о технике? Большинство, конечно, думает, что вот такой-то инженер и скажет о технике нечто особенно глубокое и веское. А я скажу вот что. Самое главное, товарищи, это - не философствовать. Самое глубокое, что я вам скажу, это вот что: техника есть техника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики