– И вечности не хватит, чтобы это случилось, – прошипела Мэдлин в ответ.Дверь захлопнулась.– Мэдди, ты?..Мэдлин вздрогнула и осмотрелась; она узнала голос Оливии.В следующее мгновение подруга бросилась к ней и крепко обняла.– О, Мэдди… это такое… облегчение, – пробормотала она, всхлипывая.Мэдлин погладила подругу по спине, пытаясь успокоить.– Не плачь, дорогая. Все это скоро кончится.– Это… кончится? – Оливия зашмыгала носом.– Да, конечно, – солгала Мэдлин, и это была единственная ложь, которой она не стыдилась. – Это все из-за меня. Это я во всем виновата.– Нет, не говори так, Мэдди. Это не твоя вина.– Я кое-что не рассказала тебе, когда мы познакомились, Оливия. Не рассказала о своем прошлом. Я боялась говорить об этом. И стыдилась…– Ах, Мэдди, это не имеет значения. Ты моя самая лучшая подруга, и никакие твои признания не изменят этого.– Мне следовало рассказать тебе об этом давно. И Кейну надо было рассказать… Но теперь этого не исправишь. Мы можем где-нибудь тут сесть?– Да, вон там. Тут есть маленький стол и стулья. Я даже споткнулась о стол, когда искала эту свечу.– А еще свечи есть?– Не знаю. Я собиралась поискать вон в том сундуке, но услышала, как в углу кто-то скребется.– Крысы?.. – Мэдлин поморщилась. – Терпеть их не могу.Мэдлин прошла по каюте и подняла крышку пыльного старого сундука. Присмотревшись, она увидела две толстых свечи. Мэдлин принесла их на стол и зажгла.– Так гораздо лучше, – сказала Оливия, осмотревшись.– Вот уж не знаю, – пробурчала Мэдлин. – Возможно, лучше бы нам оставаться в темноте.Оливия со вздохом пожала плечами и, взглянув на подругу, спросила:– А может, расскажешь об этом сейчас? Я имею в виду… твое прошлое.– Что ж, хорошо, – кивнула Мэдлин.Подруги уселись за стол, и Мэдлин рассказала обо всем, что случилось с ней в Чарлстоне, до того как они встретились в порту. Оливия внимательно ее выслушала, потом решительно заявила:– Ты, Мэдди, ни в чем не виновата. Ты просто защищалась.– Да, не виновата, – согласилась Мэдлин. – Потому что я вовсе не убила его. Он жив. Именно он привез нас сюда. Поэтому ты, Оливия, в безопасности. Просто Джеффри нужно было заманить меня сюда, и он использовал для этого тебя. Но потом он наверняка тебя отпустит.– Едва ли это случится, – ответила Оливия. Губы ее задрожали, и она закрыла лицо ладонями. – Меня сюда привез Хью.– О, Оливия… – Мэдлин тяжело вздохнула, потом добавила: – И все-таки я думаю, Джеффри отпустит тебя.Оливия всхлипнула и пробормотала:– О, дорогая, ты была права, когда не очень хорошо говорила про Хью. Но я была им очарована и не слушала тебя. И вот… поплатилась… Знаешь, после свадьбы он стал другим. Но что я могла поделать?– Ты была влюблена в него, Оливия. В этом нет ничего плохого. Ты не можешь винить себя за то, что хотела видеть лучшее в мужчине, которого полюбила. У тебя есть какие-нибудь соображения? Чего Хью добивается? Чего он хочет от тебя?– Не знаю я ничего… – Оливия снова всхлипнула. – Мы с ним несколько недель почти не разговаривали. Я хотела узнать о нем побольше, поэтому обыскала его кабинет и нашла дневник его бывшей… любовницы. Но Хью не знает об этом.– Ты имеешь в виду Элизабет?Оливия кивнула и тут же спросила:– А откуда ты знаешь про нее?– Она была сестрой Кейна. Он мне о ней все рассказал. Достаточно того, что Кейн уверен: Хью имеет какое-то отношение к смерти Элизабет. О, мне так жаль, Оливия. Тебе, наверное, сейчас очень больно…– Да, конечно. И я еще не успела… свыкнуться с правдой. Вот, посмотри…Оливия сунула руку за корсаж и вытащила два смятых листка бумаги, явно вырванных откуда-то. Она положила их на стол и разгладила. Затем прочитала.
14 июня 1769 года. Сегодня я сказала Хью о малыше. Я знаю, что он не любит меня, но я думала, что он поступит правильно хотя бы со своим собственным ребенком. Он отказался, что ужасно меня расстроило. Я сказала ему, что мы могли бы заключить брак по расчету, – думала, так мы оба смогли бы найти хоть какое-то счастье. А он разъярился и ударил меня по лицу. Я подумала, что хуже уже ничего не может быть, но потом он швырнул меня на пол и пнул в живот. Он сказал, что скорее убьет меня и своего бастарда, чем позволит мне погубить его военную карьеру. Я погибла.
27 июня 1769 года. Кузина Сара приехала в гости с семьей. Я призналась ей, и она в восторге из-за ребенка. Она хочет, чтобы я приехала в Тайдуотер и жила с ней. Завтра начну собирать вещи и через два дня уеду. О, какая радость: мой ребенок будет расти вместе со своими кузенами. Все наконец-то устраивается. Я не вижу никаких причин сообщать Хью, что покидаю Вильямсберг.
29 июня 1769 года. Хью хочет видеть меня. Я немного боюсь ехать в Дэвис-Холл одна, но записка, которую он прислал, очень милая. Интересно, не передумал ли он? Я узнаю это уже сегодня к вечеру.
Потрясенная до глубины души, Мэдлин молчала. Оливия же сложила страницы и, протянув их подруге, тихо сказала:– Но Хью вовсе не из-за этого привез меня сюда. Ведь он не знает, что я нашла дневник.– Пусть лучше эти страницы останутся у меня, – сказала Мэдлин. Все должно выглядеть так, будто ты хочешь оставаться преданной ему. Он не должен узнать, что ты нашла дневник Элизабет.Оливия кивнула, и Мэдлин сунула листки в потайной карман своей нижней юбки.– Но как же я могла?.. – в отчаянии вопрошала Оливия. – Как я могла полюбить такого человека?– Ты видела только его хорошую сторону. Я и сама ее видела. Он умеет быть очаровательным и остроумным. Ты не должна быть слишком строгой к себе. Он одурачил всех. – «Всех, кроме Кейна».Оливия вздохнула и вновь заговорила:– Он ведь поначалу был милым… Не могу представить, что он говорил такие страшные слова этой бедной женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84