В пещере-то совсем темно. И достаточно просторно: фута четыре в ширину, футов семь в высоту. Хотя у пролома, там, где выбрались наружу люди Хьюэлла, всего три фута высоты и дюймов восемнадцать ширины. Где остальные? Скорей всего, в искусственном гроте, в котором Хьюэлл хранил шлак. Я выглянул наружу. В небе разгоралась заря.— Долго я здесь? — Голос мой походил на стариковское дребезжание. За счет акустики, что ли?— Около часа. — Странно, в голосе Гриффитса никакого дребезжания. — Брукман уверен: ты быстро поправишься. Задета коленная чашечка. Через неделю будешь ходить.— А мы... мы все целы?— Все. — Разумеется, все. Все, кроме Мэри Гопман. Им до этого нет дела. Для меня она — весь мир, для них — только имя. Мэри Гопман там, внизу, в оружейной, одна-одинешенька. Только имя? Какое ты имеешь значение, если ты всего-навсего имя. И я ее никогда не увижу. Никогда!Никогда — это так долго! Итак, даже свою последнюю партию я проиграл. Я проиграл Мэри. И теперь передо мной разверзлось «никогда». Никогда — навсегда.— Бентолл! Ты в норме? — резко прозвучал голос Гриффитса.— В норме.— Ты снова разговариваешь сам с собой.— Да? — Я дотронулся до трупа рукой. — Что здесь происходило?— Его послал Леклерк. Не то на разведку, не то на верную смерть.Чалмерс не промахнулся.— А что еще? Час — это целая вечность.— Они обстреливали пещеру. Но вслепую, потому что опасались занять опасную для них позицию прямо напротив нас. Потом прекратили. Попытались взорвать вход, замуровать нас.— Бесполезная затея, — возразил я. — Мы бы нашли другой выход.Взорвать перекрытия туннеля. Ярдов сто. Это бы нас добило. — А вообще-то, какая разница? — подумал я.— Они взорвали один заряд у выхода, — продолжал Гриффите. — Без особого эффекта. Потом они стали ломами дробить скалу под очередные заряды. Мы забросали их аматоловыми шашками. Возможно, уничтожили часть группы. И они оставили свою затею.— А документ? — прохрипел я. — Вы сказали им про документ?— Конечно, — нетерпеливо ответил Гриффите. Речь шла о фальшивке, которую Флекк должен был подбросить в радиорубку: "Подтверждаем: судно Ее Величества «Кандагар» следует большой скорости маршруту Сува — Вардю.Рассчитываем прибытие 8.30". Подразумевалось, якобы это отклик на посланный в эфир Флекком сигнал SOS. Мы предупредили Леклерка о приближении судна. Он не поверил, сказал, что это невозможно, часовой не допустил бы. А Флекк утверждал, что часовой спал. Может, часовой погиб в перестрелке? Не знаю. Мы сказали Леклерку, пусть поищет радиограмму на столе. Он послал за ней своих. Все-таки встревожился. Если это не мистификация, в его распоряжении всего три часа. Но Флекк утверждает, что капитан «Грассхоппера» не рискнет идти сквозь рифы без лоцмана в темноте.— К великой радости Леклерка.— Леклерк взбеленился. Голос его дрожал от ярости. Он требовал позвать тебя. Но ты был без сознания. Он пригрозил убить мисс Гопман.Ну, я ответил: ты при смерти.— Это должно было привести его в восторг, — сказал я устало.— И вправду, — согласился Гриффите. — Потом он ушел. Не знаю, один или со своими.— Не знаете? — мрачно изрек Флекк. — Первому, кто высунется, снесут голову.Время шло. Свет в конце туннеля медленно менял свои оттенки, пока под конец не сверкнул голубизной. Взошло солнце.— Гриффите! — Это голос Леклерка заставил нас вздрогнуть. — Слышите меня?— Слышу.— Бентолл очнулся?Гриффите попытался жестом остановить меня. Но я проигнорировал этот жест.— Очнулся.— Ты вроде помирал, Бентолл? — В его тоне появилась нотка озлобления, впервые за время нашего знакомства.— Чего тебе надо?— Тебя.— Я вот он. Лезь сюда — убедишься.— Послушай-ка, Бентолл. Хочешь спасти жизнь Мэри Гопман?Вот оно! Я должен был это предвидеть. Они давили на меня из последних сил. Я нужен был позарез.— И мы оба будем в твоих руках, верно, Леклерк? — Верно, верно, без всяких сомнений.— Даю тебе честное слово. Сейчас пришлю ее.— Не слушай его, — предупредил капитан Гриффите тревожным шепотом. — Ты в его руках станешь приманкой, чтоб выудить отсюда меня, и так далее.Или же он просто застрелит вас обоих.Я это знал. Он убьет нас обоих. Другие его не интересовали. Но нас двоих он убьет. Меня-то во всяком случае. Но нельзя было упускать шанс.Может, он нас не сразу уничтожит, может, возьмет нас на судно. Последний шанс. Один на миллион. Но все же шанс. А мне ведь и нужен был всего только шанс. А вдруг мне повезет, и я спасу нас обоих. Мысль явилась и тотчас пропала. Да нет, надежды меньше, чем один шанс против миллиона.Мэри права: надежды не больше, чем у приговоренного к электрическому стулу за миг до включения рубильника. И я сказал:— Ладно, Леклерк, я иду.Знака я не заметил. Флекк, Генри и Гриффите одновременно вцепились в меня, прижали к земле. Несколько секунд я сопротивлялся как сумасшедший, но в конце концов выбился из сил.— Отпустите, — шептал я. — Ради Бога, отпустите.— Не отпустим, — сказал Гриффите и повысил голос. — Убирайся, Леклерк. Мы держим Бентолла. Крепко держим. Почему, объяснять не надо.— Что ж, я вынужден буду убить мисс Гопман, — свирепо прорычал Леклерк. — Я убью ее, слышишь, Бен-толл? Я убью ее. Но не сегодня, немного погодя. Если она наперед не покончит с собой... Прощай, Бентолл.Спасибо за «Сорокопута».Удаляющиеся шаги — и тишина... Трое убрали прочь руки, и Флекк сказал:— Прости меня, мой мальчик. Не могу выразить, как я перед тобой виноват.Я молчал. Просто сидел, поражаясь, почему не рушится небосвод.Медленно приподнялся на руках, оперся на колено и проговорил:— Я пошел.— Не делай глупостей. — По гримасе Гриффитса было видно, что он возвращается к первоначальному мнению обо мне, весьма, кажется, нелестному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83