– Ты ничего не ешь, дорогая, – он положил вилку и взглянул на нее с тревогой и беспокойством.
– Мне хочется смотреть на тебя.
– А мне хочется видеть, как ты ешь. Вид у тебя неважный. Ты показывалась доктору?
– А зачем?
– Мне не понравилось, как ты кашляла по дороге сюда.
– Пустяки! Кашель начинается только тогда, когда я спешу и сбиваю дыхание.
– И тем не менее ты должна побывать у доктора.
– Это мне не по карману.
Он вынул бумажник, отсчитал пачку купюр и положил их на стол.
– Это твоя доля дохода за последний год. Она взглянула на него с недоумением.
– Но ведь у меня теперь только четвертая часть! Мы же договорились, Брентон. Я не могу пользоваться доходом, ничего не вкладывая в дело. А ты тратишься на ремонт судна и закупку товаров, ничего не оставляя для себя.
– Я рассматриваю это как инвестицию, которая даст доход. А себе я беру жалованье – двадцать фунтов в месяц. Существует очень простое решение всех наших споров: мы должны пожениться, и тогда все уладится само собой.
Дели сидела, не отрывая глаз от скатерти. Свой тонкий шарф она размотала, и теперь он падал ей на плечи мягкими складками, из которых, точно стебель экзотического цветка, поднималась ее нежная тонкая шея.
– Не надо сейчас об этом, – сказала она чуть слышно.
– Ну, хорошо, – он поднял свой стакан, наполненный рислингом. – За самые красивые глаза в штате Виктория.
Она улыбнулась, затем, не считая, отделила от пачки банкнот половину и вернула ему. – Это на ремонт и прочие расходы. Я тоже рассматриваю это как инвестицию.
Он помрачнел, но деньги взял и положил их в бумажник.
– Ты – самый упрямый и самый безголовый бесенок, какого я когда-либо встречал. Пообещай, что дашь мне знать, когда у тебя будут трудности с деньгами.
– Трудности у нас с Имоджин постоянно, но мы выкручиваемся.
– И живете в нетопленной мансарде на хлебе и воде, как все художники?
– Но все-таки живем!
– Ты могла бы и умереть…
Когда они докончили вторую бутылку, Дели почувствовала себя опьяневшей. На душе у нее было легко и весело. Когда они поднялись из-за стола, ей пришлось опереться на его руку, чтобы не задеть за столики. Ей казалось, что она плывет по ступеням лестницы, почти не касаясь их ногами.
Когда они вышли, прохладный воздух заполнил ее легкие, и ею овладело безудержное веселье, она закружилась в безумном танце. Причиной тому было не только выпитое вино, но и все остальное: нарядные фасады магазинов, шум уличного движения, яркие электрические огни; ей был двадцать один год, и она шла с любимым человеком по улицам большого города. «Я пьяна, пьяна…» – ликующе повторяла она про себя, глядя вверх на качающиеся звезды. Она была пьяна от вина, от счастья, от молодости, от надежд и любви.
Она переживала еще неизведанные ощущения, фиксируя их будто на чувствительном фотоэлементе, находящимся в ее сознании; все события ее жизни запечатлевались неизгладимо, чтобы жить в памяти, спустя долгие-долгие годы.
Самые ранние ее воспоминания: она выковыривает из стены ярко-зеленый бархатный мох, который растет между темно-красных кирпичей стены, возвышающейся над ее головой; запах глины, текстура мха, контраст между бордовым и изумрудным цветами – все это так живо в ее памяти, будто она увидела это вчера. Ее захлестывали жизненные впечатления, она вбирала их все, она стремилась познать жизнь во всех ее проявлениях, исследовать реку жизни со всеми ее заводями и водоворотами.
– Мне кажется, ты была бы рада, если бы тебе ампутировали ногу, – сказала ей как-то раз Имоджин. – Тебе было бы интересно, как чувствует себя человек с ампутированной ногой, и ничего кроме.
– С каких лет ты помнишь себя? – спросил ее Брентон, когда ему, наконец, удалось утихомирить ее и усадить на извозчика.
– Не знаю, Наверное, лет с пяти. Помню, как мама сидела на краю кровати и плакала из-за чего-то, что сказал или сделал мой отец; и как мне хотелось быстрее вырасти, чтобы отплатить ему за обиду. Еще более ранние воспоминания связаны с цветом, красным и зеленым. Мне не было еще и трех лет, когда меня привезли в дом, к дедушке, где была кирпичная садовая ограда. Знаешь, мне кажется, что способность чувствовать цвет у меня врожденная. Когда мне было пять лет, я окунула белоснежную курочку леггорн в тазик с розовой краской. Ее перья приобрели нежный розовый цвет, но склеились от красителя, она лишилась устойчивости и вскоре погибла. Помню, я боялась наказания и плакала, но отец сказал, что этот мой поступок свидетельствует о пытливом уме. А однажды, когда мать оставила нас с Джоном на попечение тети, мы отыскали жестянку с краской и выкрасили парадную дверь суриком, предназначенным для окраски крыши. Половина сурика была у меня в волосах…
Ее голос журчал тихо, точно ручеек, она готова была говорить без умолку, но Брентон закрывал ей рот поцелуями… Когда они приехали на квартиру, лампа была зажжена, и в комнате ярко пылал камин.
Брентон придвинул диван ближе к огню, сел и положил Дели к себе на колени.
– Я говорила… – сонно произнесла она, – я говорила, что никогда не захочу видеть тебя снова.
– Да. И ты говорила, что не будешь совладелицей «Филадельфии». Но все-таки ты осталась ею. И ты хочешь видеть меня.
– Да.
– И хочешь, чтобы я любил тебя.
– Нет.
– Да! – Он начал медленно, с величайшей серьезностью раздевать ее.
– Зачем нам лампа? – сказала она, застеснявшись.
– Я хочу видеть тебя всю. Вот здесь симпатичная родинка, а здесь голубые реки с рукавами, которые я должен развязать. Там ниже – темный лес, а за ним – море… – говорил он, целуя поочередно те части тела, которые он обнажал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242