Модель для сборки», строится на реальности латиноамериканской трагедии, конкретно – на истории группы высланных из страны аргентинцев, обосновавшихся в Париже. Многосложное повествование рисует нам реальную ситуацию, которая выходит за рамки реального и смыкается с фантастикой, поскольку Кортасар строит свою книгу в двух параллельных планах: с одной стороны – это персонажи романа, с другой – сообщения в прессе, которые вплетены в сюжет романа. Книга была враждебно встречена как «левыми» читателями, так и «правыми». Первые считали, что это слишком серьезная тема, чтобы брать ее за основу для литературного произведения; вторые были не согласны с политической позицией автора.

Эта книга представляет собой попытку написать роман. Поскольку я не рожден для того, чтобы писать политическую литературу, у меня нет системных идей; у меня есть свой взгляд на вещи, я могу принять сторону какой-то партии и могу выразить на свой лад все, что чувствую, перед лицом этой ситуации. Если бы я в такой момент попытался написать книгу в виде политического памфлета, в этом не было бы никакого смысла: он бы получился очень плохим и от него не было бы никакого толку. Моя попытка состояла в том, чтобы написать роман, в котором через литературу было бы выражено все, что представляю собой я сам и для чего я живу. И в то же время чтобы в нем присутствовала повседневная действительность, а это всегда очень трудно: соединение информации, которую получаешь каждый день, с фантастическим миром, в котором разворачивается роман. Таким образом, я применил прием, который лично мне представляется полезным и который состоит в следующем: я попытался представить себе, как может развернуться действие романа в Париже, в среде латиноамериканцев, которые не просто читают газеты, но те же самые газеты, которые читал я, когда писал роман. То есть речь идет о полном совпадении с современностью, об одновременности с ней.
Подобная практика имела свои трудности, поскольку с точки зрения литературы «в ней был ужасный недостаток, потому что она втягивала тебя в игру под давлением внешних обстоятельств, и в то же время здесь были и свои ценности; одна из них состояла в том, что исторические обстоятельства привели тебя к написанию книги, и ты пишешь и пишешь о том, что происходит, и вот эта книга, которую ты начал под давлением определенных внешних причин, разливается, словно река, следуя всем изгибам своего русла». В качестве вывода можно сказать, что, по мнению писателя, результат получился не слишком привлекательный в литературном плане, но весьма позитивный в другом отношении, поскольку внутренний импульс книги, ее идеологический нерв реализовался в практическом смысле, так как деньги, вырученные за ее издание, как мы уже говорили, пошли в фонд помощи политическим заключенным.
«Как указывается в примечании, я отказался от каких бы то ни было авторских прав на эту книгу. Я понимал, что произведение на такую тему не может и не должно быть выгодным для писателя с точки зрения денег. Я хотел, чтобы эти деньги пошли на пользу другим. Чтобы они пошли на пользу людям, которые страдают в аргентинских тюрьмах. Когда эта книга вышла в свет, я отправился в Буэнос-Айрес, чтобы посмотреть на все собственными глазами. Уж если написал такую книгу, нельзя оставаться в стороне, нужно все увидеть самому, и хорошее и плохое. История сыграла со мной любопытную штуку, поскольку как раз в тот самый момент прошли выборы и победил Кампора». Тем не менее в тот момент, когда Кортасар приехал в Аргентину, у власти еще был Лануссе. С точки зрения экономической книга Кортасара действительно оказалась полезной, поскольку помогла решить некоторые практические проблемы. В частности, на вырученные деньги адвокаты политзаключенных могли нанять транспорт для членов семей узников, чтобы те могли свободно передвигаться по просторам Патагонии. «Книга продолжается в жизни, и это для меня самая главная выгода».
Мы уже говорили, что в литературном отношении «Книга Мануэля» не удовлетворяла Кортасара по указанным причинам, как не удовлетворяла она большую часть критиков, занимавшихся его творчеством, и широкие круги читателей. Некоторые считали, что атмосфера, но не сюжет (речь идет о попытке похищения одного дипломата по инициативе латиноамериканской группы Ла Хода) очень напоминает роман «Игра в классики», но обедненный и выхолощенный: латиноамериканцы в Париже, они собираются вместе, ведут интеллектуальные беседы. Но если «Игра в классики» и ее атмосфера – это очаг, горящий в ночи, то «Книга Мануэля» всего лишь искра, причем вспыхнувшая при свете дня. Неприкаянное существование персонажей, безудержное погружение в область эротики (на этот раз более чем очевидное), иронический тон разговоров и неудержимый поток патафизики в духе Альфреда Жарри, конечно, соотносятся с «Игрой в классики» и даже с более давним романом «Экзамен», но в этой книге отсутствует жизненная субстанция, живая энергетика, которой отличались оба упомянутых романа Кортасара. Это «Игра в классики», только написана она Кортасаром, который поменял угол зрения: он перешел от экзистенциализма к реальности.
В любом случае мы не можем говорить об этой книге как о провале. После выхода в свет «Книга Мануэля» была не только удостоена премии Медичи за лучшее иностранное произведение, но ее экономический эквивалент послужил делу чилийского сопротивления, да и для самого Кортасара она стала еще одним шагом в его эволюции как писателя.
В карьере писателя, как и в любой другой профессии, есть моменты продвижения вперед и есть периоды отступления, Кортасар же всегда отстранение относился к таким вещам, как давление со стороны издательств или условности моды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103