– С почтением? Ах да, это означает «С наилучшими пожеланиями» и за так. Но… – Роза окончательно зашла в тупик, когда начала рассматривать бланк, вложенный в поданный ей Сильвией конверт.
В заголовке также красовалась надпись серебряными буквами «Букет», а далее следовал длинный список дорогой парфюмерии. На адресе значилось: «Ла Ботикью» в Мориньи, и если это не было ошибкой, то посылка явно предназначалась им.
– Ну, – потребовала объяснений Сильвия.
– Даже не знаю… Это, очевидно, набор для магазина. Полагаю, нам следует позвонить на фабрику в Грае и выяснить, в чем дело.
– А как насчет «С наилучшими пожеланиями»? Ты не предполагаешь, что посылку могла послать Флор Мичелет… с целью сделать что-нибудь для нас?
– Флор Мичелет? Я сильно сомневаюсь.
– Я тоже. У меня сложилось впечатление, что мы не из тех, кого она удостаивает своим вниманием. Но если ты сначала позвонишь ей, а потом в Грае, этот звонок обойдется нам дешевле, – резонно закончила Сильвия.
– Да, – согласилась Роза, будучи явно не в восторге от предстоящей задачи. Но она вынуждена была признаться, что ощутила себя обезоруженной радушием Флор, едва лишь задала ей первый вопрос о посылке.
– Так она пришла? Хорошо! – Тон Флор составлял приятный контраст с едким обменом «любезностями» с мадам Брианд. – Вы приняли ее, надеюсь? Не возникло никаких трудностей?
– Ну…
– Да, знаю! Вы хотите сказать, что у вашего магазинчика не тот класс для торговли подобными товарами. Но как можно утверждать наверняка, даже не выставив их на прилавок? А раз это подарок, то вы все равно не окажетесь внакладе.
– Очень мило с вашей стороны позволить украсить ими витрину. Но мы готовы уплатить за них обычным порядком, – заявила Роза, с ужасом подумав при этом о состоянии их финансов.
– До того, как убедитесь, сможете ли вы их продать? Не будьте глупой! Извлеките сначала прибыль, а затем, если окажетесь в состоянии, можете и заплатить. Между прочим, пусть Сильвия выставит их в витрине как-нибудь оригинально, неожиданно, и вы будете удивлены… А сейчас, вы уж извините, у меня важная встреча в Сен-Тропезе. – И Флор положила трубку, не дослушав путаные слова благодарности Розы.
С неожиданным жестом Сильвия произнесла:
– Разве не так всегда и бывает? Ты говоришь себе, что некая особа такая, мол, и такая, а на поверку выходит – все наоборот, – и с таким удовольствием начала распаковывать и выставлять содержимое посылки, что Розе стало стыдно за свою реакцию на щедрый дар Флор.
Как она и опасалась, для женщин Мориньи такая парфюмерия оказалась не по карману. Они останавливались поглазеть, подержать в руках, поахать, удивленно качая головой при виде ценников, но уж никак не покупать. Блайс своим очарованием заставил одну немку-туристку купить флакон духов «Голубая полночь», да Сильвия продала склянку шампуня. Но это было все ко дню вечеринки у Флор.
Вилла Флор одиноко стояла на живописном утесе над морем. Дорога к ней, заканчивающаяся тупиком возле самого дома, на целых полкилометра была забита припаркованными впритык одна к другой машинами. Вилла с примыкающим к ней спереди специально разбитым шатром искрилась от света и гудела от голосов и непрекращающейся музыки, когда Блайс нашел просвет для своего арендованного автомобиля и повел девушек здороваться с Флор у входа в шатер.
Интерпретация Флор ее же собственных слов «одежда неформальная» означала костюм, состоящий из штанов капри и серебряного болеро, отделанного голубой ниткой. Штаны были в обтяжку, и вся она – от волос, перехваченных серебряной лентой, и до туфель на высоких каблуках – походила на сверкающую чешуей рыбу, не хватало только мерцания горного озера на заднем плане, чтобы довершить иллюзию.
Она протянула руку Розе и Сильвии и уделила им толику своего внимания. Другой рукой подтолкнула Блайса в направлении стоявшей в стороне болезненного вида девушки, на лице которой уже появилось отчаянное выражение дамы на балу, оставшейся без кавалера. Флор прошипела Блайсу:
– Я настаиваю, чтобы ты был милым с Мари-Клэр. От тебя не убудет, если займешь ее хотя бы на час. Клод Одет тоже здесь, и для тебя это последний шанс поладить с ним. Как только он поставит свою закорючку в чековой книжке, можешь бросить его усохшую дочку, как горячий кирпич, если пожелаешь. А пока разыгрывай свою карту…
Блайс потянулся к пальцам Сильвии, отстранив руку Флор.
– Нет! – сказал он как отрезал. Глаза Флор с раздражением сузились.
– Блайс!..
– Это, что угроза?
Флор пожала плечами:
– Просто предостережение.
Блайс улыбнулся Сильвии и ущипнул ее за щеку: «Еще увидимся, радость моя». А затем обратился к Флор:
– Ладно. Я буду сама любезность с Мари-Клэр. Но только потому, что она славная девочка и не ее вина, что не все при ней. Поэтому держи свои предостережения при себе, понятно? Я, надеюсь, не такой уж законченный сукин сын, чтобы купить расположение ее отца такой ценой. – С этими словами он начал пробираться к сникшей девушке, затем поболтал с ней немного и забрал с собой, чтобы присоединиться к группе молодых людей.
Роза задумалась – заметила ли Флор, что его прощание предназначалось Сильвии, а уж никак не ей, Розе. Но с уходом Блайса Флор, очевидно, выбросила из головы его вызывающее неповиновение. Она вновь приветствовала прибывающих гостей, подводя одного к другому, весело представляя их друг другу, – словом, в совершенстве играла роль хозяйки, чаруя всех собравшихся, а особенно мужчин.
Флор дотронулась до руки мужчины средних лет, с холодными глазами и чувственным ртом.
– Клод, не надо тревожиться о Мари-Клэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56