– Шучу, конечно, – обаятельно улыбаюсь я в ответ.
– Вам бы только насмехаться над бедной девушкой. – Она еще больше краснеет и глупо хлопает ресницами.
При этом начальница испускает томный вздох, похожий на рев взлетающего самолета. Я представляю нас вместе, и такой меня разбирает смех, что я, не в силах более сдерживаться, ржу ей прямо в лицо.
– Что вы смеетесь? – любопытствует она с беспокойными нотками в голосе.
– Я не смеюсь, – беззастенчиво вру я и с трудом подавляю в себе новую волну утробного хохота. – Просто рад вас видеть.
– Давайте с вами куда-нибудь сходим? – предлагает она.
Я немного пячусь назад, незаметно увеличивая, таким образом, дистанцию между нами.
– Может быть, в Дом офицеров? После Нового года? Там в следующем году будет проходить биеннале.
– А туда можно пойти приличной девушке? – делано сомневается она.
Откуда ей знать о биеннале, если я сам с трудом могу предположить, что это такое.
– Несомненно. Там бывает вполне приличная публика. А ваше появление в этом гламурном ватничке воспримется не иначе как перформанс.
Она морщит веснушчатый нос, в попытке вникнуть в смысл красивых, но непонятных слов:
– Почему в ватнике? У меня есть и другие приличные вещи, в которых не стыдно выйти в свет.
Наш бесперспективный и лажовый диалог прерывается подъехавшей к складу фурой. Спустя пять минут после просмотра и подписи накладных мы начинаем тупо загружать машину коробками с глобусами.
Вы знаете, что такое грузчик? На самом деле? Это такая разновидность шлюхи, которую все хотят отъебать по нескольку раз в день. А шлюха/грузчик, с переменным успехом лавирует между всеми начальствующими элементами, чтобы уберечь свою драгоценную жопу от анального надругательства. Никто не хочет понять, что грузчики – это атланты и кариатиды, которые на своих плечах поддерживают верхушку любого бизнеса.
– Мужики, можно побыстрее? – умоляюще спрашивает водила фуры с ростовскими номерами. – Мне еще шестьсот верст пилить.
– Погоди, друг. Не колготись, – осаживает его Влад. – Нам за время платят, а не за скорость и расстояние. Усек?
– Понял, – говорит водила и достает из кабины пузырь водки. – Это не ускорит загрузку?
Бутылка на Влада действует, как виагра. Он встает со скамейки и подходит к предмету своих вожделений.
– Бальзак на мои раны! Ускорит! – обещает он. – Сейчас, брателло, мы тебя вмиг под завязку забьем.
Мы с Владом похмеляемся, и все идет по плану. Погрузка, перекур, по пять капель, перекур и снова погрузка. День проходит в погрузках/разгрузках и бесконечных перекурах. Утро туманное плавно переходит в рабочий полдень, который сменяется вечером трудового дня.
– Влад, – спрашиваю я у напарника вечером, когда мы, переодевшись, неспешно попиваем бонусы, полученные от благодарных водил, – а что тебя интересует в этой жизни, от чего тебя прет?
– В смысле? – не понимает он, занюхивая очередной опрокинутый стакан рукавом.
– Ну, какой тайный смысл может быть заложен в моих словах? Все просто, Влад. От чего тебя плющит? Чем ты живешь? Ведь, кроме водяры, тебя что-нибудь интересовало?
– Я телевизор люблю, – с обидой в голосе отвечает он.
– «Дом-2» смотришь?
– Зачем? – Растерянная улыбка царит на его неврубном лице.
– Это, понимаешь, своего рода тест. Самый короткий тест на IQ: «Смотрите ли вы „Дом-2"?»
Борьба полного тупизма с неповоротливостью мысли отражается на его лбу.
– А чё это – IQ? – спрашивает Влад, потирая образованные вышеописанным процессом морщины.
– IQ – это своеобразная визитная карточка интеллекта.
В глазах Влада полное непонимание.
– Клуб по интересам, куда пускают не по одежке, а по количеству работоспособных извилин.
– И кто туда ходит, в клуб-то этот?
– Эйнштейн, к примеру. Слышал о таком чуваке?
– Что-то слышал, хотя лично встречаться не приходилось, – неуверенно отвечает Влад, неопределенно вертя пальцами в воздухе. – Да и в клубы эти я не хожу.
– Оно и понятно… – Я одобрительно киваю в ответ.
По всему видно, что Влад обижен. Даже своими куриными мозгами допер, что я над ним издеваюсь.
– Ну а у тебя какие интересы? – спрашивает он мрачно. – Та же водка. А строишь из себя гения погрузки.
– Ты пьешь, чтобы пить. Чтобы быть пьяным. Так тебе комфортнее. А я пью, чтобы не быть трезвым. Чувствуешь разницу? А интересы. Не знаю я. Сам не знаю, какие у меня интересы и устремления. Я знаю одно: «Так жить не хочу». Не по нутру мне жизнь растения. Это как… как же тебе попроще-то. Понимаешь, высрали тебя где-то на обочине. И вот ты пролежал говном у дороги, провонял, и все. Что от тебя останется? Ни хера. Даже запаха вонючего после тебя не останется. В том случае, если на тебя никто не наступит, не вляпается в тебя с матом и омерзением. Не хочу я так. И грузчиком я не собираюсь быть вечно.
Влад угрюмо молчит. Я выливаю остатки водки в стаканы, выпиваю, и меня переполняет чувство выполненного долга. Потом оно плавно переходит в усталость от проделанной работы, затем в осознание того, что в общем-то за день я ничего путного не сделал, и наконец все это тонет в чувстве голода и желании праздника. Мы прощаемся, и я еду к «Вулкану».
В «Вулкане» я заказываю макароны с котлетами, беру бутылку пива, два по сто пятьдесят и продолжаю веселиться. Атмосфера праздника накатывает на меня с каждым глотком. Я чувствую, как веселье течет по моим щекам пьяными слезами. Взяв с собой бутылку дешевого вина, я покидаю кафе.
На улице меня развозит окончательно. Чувствуя, что до дома мне не дойти, я усаживаюсь на заиндевевшую лавку, непослушными пальцами достаю сигарету и проваливаюсь в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13